Эта Катя ни в чем не виновата. Виноват он. И я, конечно же. Не обеляю себя. Грешна. Но нельзя, чтобы такое спускалось так просто. Нельзя быть таким счастливым, обманывая другого.

— Я фигею с тебя, Буров, — выдыхает Катя, поднимаясь и подхватывая со стула сумочку. — Не смог потерпеть пару дней.

Буров? Какой еще Буров?

4. Визуал Буров

Буров Павел

5. Глава 4

Глава 4

— Еще и Бали! Не слишком ли много совпадений, Паш?

Осознание вместе с фиаско настигают меня, заставив сесть на выдвинутый стул.

— Веник! — выдыхаю я, закрыв лицо, сжатой в руках береткой. — Козлина!

Он все подстроил, а я повелась! Повелась! Он же сказал, что не сможет устроить встречу быстро! А сам позвонил ни свет ни заря! Нашел идеального кандидата и тоже бандюка!

— Рассказывай!

Я вздрагиваю, услышав голос Бурова над собой, поднимаю на него глаза и тут же зажмуриваюсь. Боже, как стыдно!

— Вы Буров?

— А ты точно секретарша?

— Нет. Я заменяю ее.

— И кто же ты? — продолжает вопрошать Буров, двигая желваками.

Он не смотрит на меня, а перед собой.

За стеклянными дверь, на тротуаре стоит Катя, выправляя волосы из-под пальто.

Ко мне подкатывает мощное чувство вины — я людям чуть жизнь не сломала!

— Извините меня! Я просто ошиблась! Приняла вас за другого человека!

Я поднимаюсь, чтобы уйти, а точнее дойти до этой Кати. Я объясню ей все, и она поверит мне. Убеждена в этом! Она поймет!

— Стоять!

Едва приподняв пятую точку, я усаживаю ее обратно. От зычного голоса Бурова внутри все сжимается от испуга.

— Ты должна мне, — отвечает Буров, приземляясь на соседнее место, — а если она не вернется, то должна вдвойне!

Он зыркает на меня и вновь смотрит перед собой.

— Что?

— Рассказ, конечно же, — выдыхает он, забарабанив по столешнице. — А еще дождаться ее и заново изложить все при ней.

Надо было уйти с самого начала. Не сбежать, а пойти к ним. Перед двоими объясниться было бы легче, чем сейчас, наедине с ним и подбирая слова.

— Это все из-за моего брата. Он обещал мне устроить встречу с отцом ребенка, после того как узнал, что меня бросил жених и я беременна от другого.

Я рассказываю все, как можно более сжато. Слезы вновь подступили к глазам и к горлу. Не хочу расплакаться перед этим бесчувственным дубиной. Его женщина стоит на улице одна, а он тут со мной вместо того, чтобы убеждать ее вернуться.

— Он тоже бандит.

Я замолкаю, сообразив, что сморозила глупость.

Этот Буров ведь не просто так приходил, а хотел знать имя Кронглева.

Не могу подставить ни брата, ни Кронглева. Одного я должна прибить самостоятельно, а на другого нужно посмотреть для начала, а уж потом решить жить ему или помирать.

— И он подсунул тебе меня?

— Да.

— Это кое-что объясняет, — выдает тот медленно.

На мгновение во мне разлилось какое— то удовлетворение, заставив забыть о слезах — он понял, что косячила я не просто так.

— Ты Белоснежка?

Я жду продолжения, не осознав, что это вопрос. Он звал меня светлой головой и долбанутой, так что и Белоснежку я воспринимаю как новое прозвище.

— В смысле?

— Тебя тыкают все подряд, а ты не знаешь, кто именно и когда? — говорит Буров, мельком взглянув на меня, а потом вновь перед собой. — Давай же, Катэй, возвращайся!

— Вообще-то там были гномы, а вот проходной двор был у спящей царевны! — вот что я несу?

Почему просто не сказать "нет"? Хотя, так— то он прав.

— Да ладно! — восклицает этот Буров с преувеличением. — А по мне все одно — путанессы!

— Вы грубый и жестокий, — отвечаю я, передумав соглашаться с ним.

Любимая сказка детства заиграла новыми красками и перестала быть таковой.

— Я не спрашиваю тебя, как это получилось. Понятно, что была пьяна или решала вопросы целкости, зажмурив глаза. Мне интересно, как ты узнала, что он это он! Подсматривала? Считала количество лилий на вещах?