- Это та самая рубашка за двести баксов? – зачем-то уточняет Вадим.

- Та самая, да, - говорит Руслан очень спокойно, и я даже чувствую проблеск симпатии. Мне нравится, когда люди не возводят материальное в абсолют. Правда, это не касается Вадима.

- Я так понимаю, это не отстирать?

- Дотнара, твое зелье отмывается? – спрашивает Руслан с напускной серьезностью.

- Нет, - отвечаю не менее серьезно.

- Я так и думал. Это хорошо. Когда она прославится, мне хорошо заплатят за этот piece of art. Только придется сначала ее пережить… Но в перспективе это очень удачное вложение. Двести баксов плюс немного зло…страсти, и ты миллиардер через каких-то семьдесят лет.

Я спустила пар. Стало легче. Руслан сейчас даже не кажется таким уж ужасным. Да, он невыносим, чувство юмора нафталиновое, но в целом не такой противный, как папочка.

- Девчонки, а может, нам поехать проветриться на набережную? - предлагает Вадим, включив режим гусара.

Я взглядом молю маму отказаться, ведь придется ехать с ними в одной машине.

- Вадюша, какая прекрасная идея! – восклицает она.

Мы с Русланом переглядываемся, и он выдает:

- Прям, не терпится прогуляться с Дотнарой. Выгулять ее шедевр, так сказать.

Мы на улице. Думаем, как загрузиться в не слишком просторную тачку.

- Можно я сяду впереди? - почти умоляю я.

- Нара, ты же знаешь, что маму укачивает сзади, - отшивает меня Вадим.

Я открываю заднюю дверь и холодею от ужаса. Половину сиденья занимает здоровая холодильная сумка.

- Можно убрать это в багажник? – спрашиваю с надеждой.

- Он забит. Завтра с Русиком на рыбалку едем. Сядешь к нему на колени, - отмахивается Вадим и садится за руль, словно ехать «бутербродом» - это дело обычное.

- Может, я останусь дома? – продолжаю оборонять собственную зону комфорта.

- Нара, не порть всем настроение! – одергивает меня мама, комфортно устроившись на переднем сиденье.

Вся надежда на Руслана. Я просто уверена, что он тоже не в восторге от идеи. Но тот видит, как отчаянно я даю задний ход, и злорадно выдает:

- Действительно, Дотнара, поехали на семейный выгул!

Руслан садится первым, а я плюхаюсь к нему на колени, стараюсь поменьше ерзать и вообще не дышать, и только мерзко-зеленое пятно радует глаз. От него приятно пахнет каким-то ненавязчивым парфюмом и апельсиновым тиктаком. Руслан его по карманам рассыпает, что ли?

- Я думал ты тяжелее, - отмечает он, положив ладонь мне на талию.

Теперь еще и бодишейминг. Я подтягиваю подол к коленкам, но он слишком короткий, а его взгляд уже там, где не нужно. Не знаю куда деть руки и от этого начинаю ерзать. Каждый раз, когда я случайно его касаюсь, Руслан мерзенько улыбается. А иногда даже усаживает меня поудобнее, если я слишком уж соскальзываю после очередного крутого поворота. Я снова четырехлетка на коленях у Деда Мороза, которого до жути боюсь. Ладно, я его не боюсь. И он мне даже не противен. Просто бесит.

Уже почти одиннадцать, дороги пустые, и позорная поездка до Котельнической набережной заканчивается достаточно скоро.

Вадим и мама идут под ручку, словно два лебедя. От этой картины сердце разрывается от грусти. Когда-то она так шла с папой, а я бежала следом или обгоняла на велике.

Мы с Русланом плетемся за ними. Расстояние между мной и ним - полметра. Я ежусь от прохладного ветерка и обнимаю себя руками. Все-таки в мае вечерами может быть довольно прохладно.

Руслан снимает пиджак и без предупреждения накидывает мне на плечи.

- Не надо было, - протестую я, строя из себя сильную и независимую, которой даже близко не являюсь.