Копейкина пожала плечами и постучала.

– Кого, черт возьми, принесло?

– Лилиана Всеволодовна, это Катарина, вы вчера…

– Заходи.

Лилиана сидела в кресле перед зеркалом, Идея Карповна колдовала над лицом актрисы.

– Доброе утро.

Старушка кивнула.

– Ничего доброго в нем не вижу, – прошипела Серебрякова.

– Представляете, Ручкин сказал – я больше не нужна.

– Подумаешь, большая новость, ты все равно не актриса. Вот у меня действительно проблемы, из-за смерти Карповой я лишилась такого текста! Опять будут менять сценарий…

– А как теперь сложится судьба Тани… я имею в виду ее героиню?

– Как обычно – положат в кому, потом отправят к праотцам, а через месяц о ней забудут. Ну почему она вздумала умереть сейчас? У нас с ней были такие потрясные сцены!

Идея Карповна скривилась, но промолчала, Катка тоже решила не лезть на рожон. Похоже, сегодня Лилиана явно не в духе.

– Говорили мне умные люди, – продолжала негодовать актриса, – не загорай, проводи меньше времени на солнце! Так нет, я никого не слушала, отмахивалась, считала их россказни бредом. В двадцать пять действительно подобные заявления выглядели смешно, я при любой возможности подставляла лицо солнцу… а теперь приходится за это расплачиваться.

– Лилиана Всеволодовна, – подала голос Идея, – вы преувеличиваете, у вас очень хорошая кожа, для вашего… – гримерша осеклась.

– Для моего возраста, ты это хотела сказать?

– Я…

– Давай, еще ты испорти мне настроение!

– Вы не так поняли.

– Я все прекрасно поняла, – Серебрякова жестом показала Копейкиной на сценарий. – Нужно пробежаться по тексту, в голове вообще пусто.

Ката взяла папку и устроилась на стуле. Внезапно ее взгляд остановился на трельяже, а если точнее, на болванке с натянутым на нее белокурым париком. Ката покосилась на Лилиану. На голове актрисы были туго заплетены восемь косичек. Казалось, что глаза Серебряковой вот-вот вылезут из орбит.

«Интересно, зачем им так туго заплетать, если она все равно наденет парик?»

Идея Карповна тем временем рисовала Серебряковой второй глаз. Когда с макияжем было покончено, Лилиана взяла увеличительное зеркало.

– Ужасно!!!

– Что вас не устраивает? – Идея Карповна осталась вполне довольна своей работой.

– Глаза… глаза усталые и выдают возраст.

– Но, Лилиана…

– Идея Карповна, наклейте мне вторую пару ресниц.

– Я считаю…

– Тебе платят не для того, чтобы ты считала, – актриса потянулась к пачке сигарет. – А ты что таращишься? Открывай папку.

Катарина подавала Лилиане реплики, изредка бросая быстрые взгляды на звезду, а Серебрякова, куря сигареты одну за другой, не могла сосредоточиться ни на чем другом, кроме своей внешности.

Идея Карповна водрузила на голову актрисы парик.

– Он меня старит!

– Нет.

– Старит!

– Вы преувеличиваете.

– Некоторые люди за деньги готовы лизать задницы кому угодно, но никогда не услышишь от них ни слова правды. – Она повернулась к Катарине: – Скажи, только честно, парик мне идет?

Копейкина вжала голову в плечи: по ее мнению, прическа не только не шла, она просто уродовала Лилиану. Интересно, неужели она сама этого не замечает?

– Что молчишь?

– Я думаю…

– Ну?

– Слишком большой начес, – неуверенно проговорила Катка, – а в общем и целом неплохо.

Лилиана сорвала парик и швырнула его в угол.

– Не выйду! Пусть хоть на части режут, я не выйду из гримерки!!!

– Лилиана Всеволодовна, успокойтесь.

– Не надо меня успокаивать, к дьяволу спокойствие, и прекратите наконец трясти перед моими глазами пуховкой!

Идея Карповна загадочно улыбнулась.

– Я, конечно, не хочу разносить сплетен, но мне стало известно кое-что про Стальмакову.