К счастью, в этот момент принесли кофе. Лекс немного успокоился, садясь напротив меня в кожаное офисное кресло. Он взял чашку, сосредотачиваясь на интервью. Как будто между нами наконец-то появилась стена.

   Я вздохнула, спрашивая об агентстве и Вере Волк, о действиях охранников, о подборе персонала… о куче вещей. А сама наблюдала из-под ресниц, думая, как Лексу жилось все эти семь лет, пока я растила Майю и Таю.

   Стоило подумать о них, как лежащий на столе телефон зазвонил. Я вздрогнула, метнувшись к нему взглядом. На экране высветилась фотография Майи в первый школьный день. Огромные банты на светло-русых хвостиках, аккуратно причесанная челка и большие, как у куклы, голубые глаза.

   Судьба надо мной подшутила: мои девочки были похожи больше на отца, чем на меня. И прямой линией носа, и четким изгибом губ… Так что сейчас сердце ухнуло куда-то вниз, ведь Лекс тоже взглянул на телефон. Машинально. Темные брови чуть сдвинулись, будто что-то заподозрил, почувствовал.

   Моя рука суматошно дернулась к телефону. Я почти схватила его. Почти. Ведь ладонь предательски дрогнула под взглядом Лекса, и телефон, лежавший возле края стола, полетел вниз. Ойкнув, я бросилась за ним, присаживаясь на колени. Все, чтобы побыстрее схватить и ответить! Внутри горело почти звериное желание спрятать девочек от Лекса.

   Он вскочил с кресла следом за мной. Наши руки соприкоснулись. И все-таки Лекс успел схватить телефон первым, протягивая мне. Я оцепенела. Глаза широко распахнулись, а дыхание сбилось от страха при виде знакомой хищной усмешки. А еще – пристального взгляда, будто сканирующего насквозь.

   – Какая милая малышка, – проговорил Лекс.

   Готова поспорить, тон змея-искусителя, протягивающего яблоко, звучал так же!

   – Племянница. Троюродная, – неуклюже соврала я, вскакивая и отвечая на звонок.

   – Меня из школы выгнали-и-и! – не дожидаясь моего голоса, заплакала Майя. – Валентина Николаевна решила, что это я окно разбила! А это все Тая! И не признается-я-я! Нас постоянно путают!

   Взволнованно сжимая телефон, я выбежала в коридор.

   – Я сейчас приеду! Никуда не уходи!

   – Так я уже сама добралась, – всхлипнула Майя.

   – Куда? Домой? – нахмурилась я.

   – Нет! К тебе! Я сначала к тебе на работу, а там сказали, что ты у дяденьки интервью берешь! И конфеток дали, ирисок, целый кулек!

   Первым делом я подумала, что стукну сердобольную «тетеньку-центнер» Фролову, которая дала ириски будущей фигуристке! Тренер при каждой встрече твердила мне следить за питанием малышки. И только потом поняла, что сказала Майя.

   – Так ты… здесь, что ли? – выдохнула я, бросаясь к двери.

   Охранники на выходе проводили меня ошалелыми взглядами. А я выбежала на улицу, оглядываясь по сторонам. В глаза сразу бросилась хрупкая детская фигурка в ярко-голубом пальто поверх школьной формы. Я подбежала к ней, хватая за плечи, утягивая подальше от входа в агентство.

   – Ты почему возле школы не ждала? Одна добиралась, так далеко! – испуганно воскликнула я, прижимая Майю к себе.

   Она вцепилась в меня, жалуясь на близняшку. Я принялась гладить по светлым волосикам, успокаивая… и не заметила, как на порог вышел Лекс. И уж тем более не увидела, как с подозрением сощурились темно-зеленые глаза, а четко очерченные губы шевельнулись в тихом и ироничном:

   – Племянница, значит? Троюродная?

***

   В офисе Лекс задержался допоздна. Выключив свет, он вышел из кабинета, уверенный, что уже никого не застанет. Но за стойкой по-прежнему сидела секретарша Оленька. При виде Лекса она подняла от монитора немного сонные глаза.