Каждый раз я вижу по глазам Германа, какое ему доставляет удовольствие моя непокорность и строптивый характер.

С мыслями о мерзавце муже я не замечаю, как засыпаю. Вся неделя была сложной, но зато я могу свободно дышать и насладиться мнимой свободой.

Мне снится то время, когда мы с Германом не были женаты. Я не знала его, и жизнь моя была прекрасна. Но по своей глупости я считала, что мне надо встретить достойного мужчины, и моя ноша станет намного легче.

Каждый раз, когда мне плохо во сне, ко мне приходит мужчина с невероятными глазами. Их оттенок настолько необычный, что, один раз увидев их, долго не сможешь забыть.

Обсидиановые глаза, которые смотрят прямо в душу. Мужчина смотрит на меня очень серьёзно. Но вот протягивает руки и тянет меня к себе на колени. Когда преодолев моё сопротивление, он всё же сажает меня на себя и жарко шепчет в волосы:

— Я ищу тебя, моя Незабудка. Ты всё равно станешь моей!

В холодном поту я просыпаюсь каждый раз именно на этом месте. Ни разу мне доводилось видеть этот сон до конца.

В непонимании смотрю по сторонам и лишь спустя десять-двадцать секунд понимаю, почему сплю в гостевой спальне.

Перед глазами всплывает картина из трёх сплетённых тел, стоны его шлюх, хриплое дыхание мужа и пошлые шлепки. Надеюсь, вся троица уже свалила отсюда, ведь с наступлением утра и восходом солнца вся нечисть должна убраться обратно в преисподнюю.

Не так ли?

О Боже, Виктория, прекрати уже разговаривать сама с собой, а то меня это начинает пугать. Герману не удастся свести меня с ума. Мне есть ради кого жить и из-за чего бороться. В этой войне я точно не собираюсь стать той, кто проиграет.

С этими мыслями бодро встаю с постели и иду в душ. Снова. Я и это чертова кабинка, которая вчера стала свидетелем моего маленького отчаяния. Надеюсь, таких перепадов настроения у меня больше не будет.

Приняв наспех душ, я выхожу и не могу вспомнить, где оставила свою дорожную сумку. Наверное, в коридоре, когда чуть не сломала себе шею, споткнувшись об женские туфли, которые «гостили» у нас ночью.

Накинув на себя банный халат, я всё же решаю спуститься вниз и посмотреть, где сумка. Потому что вариант — заявиться в спальню за своей одеждой — сразу же отпадает.

Боюсь даже представить себе, как всё выглядит в свете дня. В собственном доме я крадусь, как воровка, на цыпочках и практически не дыша.

Ну вот, до чего ты дожила, Виктория. Кому сказать — засмеют. Сумку нахожу в прихожей. Радуюсь, что мне есть во что одеться, пока в моей спальне занято.

Захватив сумку, я иду на кухню, но замираю на пороге. Ко мне спиной стоит Герман, абсолютно голый. На его пояснице сомкнуты длинные и худые ноги. Прямо на столе лежит какая-то особа с низкими моральными ценностями. А мой муж в поте лица трудится над очередной и, скорее всего, не последней девке в нашей жизни.

Я вижу голые и крепкие бёдра мужа, а также его упругую задницу которая сильно напряжена. Он жадно трахает белобрысую дрянь, которая стонет и кричит так, словно её режут.

В какой-то момент я даже зависаю над этой картиной. Влажные шлепки и рык моего мужа приводят меня в чувство. Пятясь назад, я натыкаюсь на очередную девку, которая не потрудилась даже одеться. В руках она держит презервативы и в растерянности смотрит на меня.

Вся эта ситуация кажется настолько абсурдной и отвратительной, что мне хочется провалиться сквозь землю, лишь бы быть свидетельницей всего этого кошмара.

Но удача явно не на моей стороне, потому что муж не вовремя отвлекается от своей шмары и бросает резкий взгляд на меня. При виде меня глаза Германа покрываются пеленой злости и желания. Ему явно по кайфу создавшаяся ситуация.