Господи, он там не задохнётся?

На столе появляется поднос, уставленный шотами текилы, и все сидящие с предвкушением свистят. Ангелинка пляшет возле стола, хлопая в ладоши, и завывает громче всех. Вешается на шею широкоплечему чуваку, который принес выпивку, и смачно целует его в щеку. Она умеет веселиться, этого не отнять.

— За Иду! — хватает одну из рюмок и высоко поднимает вверх.

Сидящие за столом незнакомцы с радостью поддерживают мою подругу. Разбирают по шоту и начинают скандировать: с днём рож-день-я! Красавчик подо мной вкладывает одну из рюмок в мою руку и направляет ее ко рту. Я опрокидываю очередную порцию огненной жидкости в себя и довольно кричу вместе со всеми.

День рождения, так день рождения.

— Сколько тебе лет? — громко спрашивает красавчик с удобными коленками.

— Двадцать три!

— Уже все можно! — смеётся он.

В любой другой ситуации мне бы не понравился этот пошлый намек, но у него довольно добродушное лицо, компания подобралась весьма приятная, да и Ангелинка рядом, так что я расслабляюсь. Поддерживаю очередной тост в мою честь, следующий прямо за первым, и даже начинаю пританцовывать за столом.

— Хочу танцевать! — кричу моему невольному сидению и мягко сползаю с него.

Как только встаю на ноги, текила бьёт в голову, и я еле удерживаюсь на ногах. Уф. Вот это эффект.

Красавчик встаёт следом за мной.

Оу, вау. Еще один широкоплечий. По ходу они тут все пловцы. Даже девушки за столом.

Касаюсь плеча подруги и машу в сторону танцпола, она согласно кивает и разворачивается вслед за мной. Оба качка плетутся за нами. Мы резво скачем под громкую музыку, переглядываясь с Ангелинкой. Парни рядом с нами то и дело пытаются зажать нас в своих ручищах, но мы только смеемся, юрко выскальзывая. Так весело мне не было никогда!

Я забываю, что завтра мне на работу, забываю, что я отчаянно одинока и о зеленоглазом Казанове тоже забываю. Правда, ненадолго.

Светлые патлы и черная футболка, словно специально, попадают в мой фокус, стоит расслабиться. Он совсем близко. Настолько, что ноздри снова заполняет этот треклятый запах эвкалипта. Я, как зачарованная, пялюсь на красивое острое лицо, сосредоточенное на музыке, на чуть прикрытые глаза, не сводящие взгляда со своей спутницы, и на руки. Да. Его руки. Длинные костлявые пальцы, выбитый знак доллара, очень прохладные. Я помню, как они касались моей щеки.

Голова кружится сильнее, сзади находится твердая опора, я опираюсь на нее, не сводя взгляда с паршивца напротив. Ну почему он такой классный? И такой продажный.

Если бы у меня были деньги, я снова бы его наняла. Просто так. Для себя. Провести вечер, чувствуя себя особенной, как эта коротышка с ним, может даже вот так, на танцполе. Эти руки на моей талии, губы на плече, шепот на ушко. Я бы прижалась к нему спиной и плавно двигалась, уводя его за собой в неспешный ритм, даже если воздух сотрясался динамичной попсой, как сейчас.

Откинуть голову на его острое плечо — худощавое, но крепкое, я помню. Прикрыть глаза. Осторожные пальцы пробираются мне под футболку, коже становится прохладно, потому что она разгорячена, а он — кусок льда. Лёгкие привычно сжимаются, запирая воздух внутри, и я покрываюсь мелкими мурашками.

—  Хочешь, поедем ко мне? — вырывает из моих грез хриплый голос.

Я распахиваю глаза, резко придя в себя. В уши долбит музыка, я зажата не в тех объятия, о которых мечтала. Чужие руки шарят у меня под футболкой, незнакомый парень крепко прижимается сзади. Вовы больше нет: ни в голове, ни перед глазами. Я очень пьяна.