- Говорят, что нормально, - слова вырываются из меня нервно, отрывисто. – Не знаю, врач ко мне еще не приходил.
Какое-то время мы молчим, сверля друг друга глазами. Я даже стараюсь не моргать, чтобы не пропустить что-то важное на лице Александра. Ответ, подсказку, - что угодно.
Он отворачивается к окну и долго смотрит вдаль, нервируя этим меня. Ощущение, что мои нервы наматывают на кулак и проверяют на прочность. Зачем он пришел? Что ему от меня нужно?!
- Как это произошло? – наконец выдает Александр, не поворачивая головы.
- Что именно?
- Авария. Ты что-нибудь помнишь? Врач говорил, что у тебя возможна амнезия, но мало ли…
Помню, конечно, я помню. Мне кажется, что произошедшее будет еще долго преследовать меня в кошмарах. Сложно забыть леденящие душу крики. Еще мне не дает покоя мысль: что с Наташей и Мишей? Все же подруга в положении, и удар пришелся на ее сторону…Боюсь услышать самое страшное, потому что я сама будущая мать.
- Все случилось очень быстро. Яркий свет фар и резкий удар. А дальше темнота…
Я стискиваю простынь, с силой закусывая губу. Как подумаю, что я могла потерять свою доченьку…Выть хочется. Но еще страшнее то, в каком положении я оказалась. Практически без денег, без жилья, на больничной койке. Мне скоро рожать, нужно готовиться к рождению ребенка, а я понятия не имею, что мне делать…Куда податься, потому что ситуация осложняется моим фиктивным мужем, который хочет отдать меня за долги.
- Скажи, почему ты мне сразу не сказала, что ты – жена моего брата?
Сердце пропускает удар.
Слова Александра, как удар профессионального боксера: отправляют в нокаут с первого раза. Задыхаюсь, внутри нарастает паника. Я начинаю метаться по кровати, открывая и закрывая рот.
У Жени есть брат?! Но он ничего не говорил мне!
Господи, это что же получается?! Если Александр в курсе аварии, и он – брат Жени, то и…мой муж уже знает, где я?! Скоро будет здесь и тогда…
Вспоминаются слова, сказанные равнодушным тоном. Меня, несмотря на мою беременность, отдадут какому-то безнравственному уроду…
Но эту страшную мысль почему-то перекрывает другая.
Как Саша узнал об аварии? Почему позвонили ему?
Тут что-то не сходится.
Пока я в голове, как на повторе, прокручиваю эти вопросы, выбирая, какой задать первым, в палату входят доктор и медсестра. Последняя достает тонометр, чтобы проверить мое давление, и попутно проверяет капельницу.
- Добрый день, Наташенька. Как ваше самочувствие?
- Х-хорошо…
Заикаюсь от удивления и шокового состояния. Голова начинает кружиться, и тошнота накатывает волнами. Я на грани того, чтобы отключиться. Слишком много потрясений и психологического давления за последние сутки.
Как он меня назвал? Наташенька?!
Что здесь вообще происходит?!
- Так, а почему вы бледная? Почему глаза на мокром месте? – доктор хмурится, осматривая меня. Прослушивает живот и косится в сторону Александра, что столбом застыл и с какой-то маниакальной жадностью наблюдает за манипуляциями доктора.
Звонок мобильного моего знакомого незнакомца звучит слишком громко в стенах палаты.
- Извините, - смахивает вызов и уже в трубку, направляясь к двери, отрывисто выдает: - Слушаю.
Александр выходит в коридор, и дышать становится легче. Его аура не давит на меня, а взгляд не испепеляет. И все равно до полного спокойствия далеко.
- Скажите, а что с другими пассажирами? Они живы?
Медсестра с доктором переглядываются, и мне их безмолвная игра в гляделки ни черта не нравится. Особенно, когда на лице женщины мелькают скорбь и сожаление. Но она прячет лицо, опустив голову вниз.