Стацкий все-таки привстал, ослабляя свою хватку на моих скованных его рукой кистях.

— Нина принесла снимки узи, пару месяцев назад. Срок около двух месяцев, так она сказала. Я не знаю, чему верить, Кира. Но дело в другом, — Глеб сел, полностью освободив меня от себя. Он облокотился о свои ладони, а локти упер в коленки. — Я ни разу не спал с ней, после наших с тобой отношений. Мы встречались, но это было до тебя. Расстались по-плохому, я тупо застукал ее с другим. А нафига мне такая женщина, которая слаба на передок, — хмыкнул Глеб, а я же села тихонько и молча слушала его версию правды, сопоставляя поведение Нины с тем временем. Что-то не сходилось, ведь тогда Нина не убивалась горем от расставания, но она особенно и не делилась со мной, предпочитая «страдать» по-своему. — Потом я встретил тебя, Кира. И все изменилось. Просто на все сто восемьдесят градусов. Я полюбил тебя. Думаешь, я бы стал строить с тобой отношения, когда как от баб едва отбивался?

— Я все равно ничего не понимаю. Нина в положении, а ты говоришь, что не спал с ней. Что за бред, — мой мозг отказывался воспринимать услышанное.       

— Секс у меня был, — сказал Глеб, а мне отчего-то так больно стало, но я проглотила это чувство, загнав его куда подальше в дебри. — Но не с Ниной. — Посмотрев мне в глаза, я на долю секунды поверила Стацкому. — Только загвоздка в том, что около двух с половиной месяцев назад, я каким-то образом оказался в постели с ней и ничерта не помню, что было.

— Ага, любимая отговорка мужиков, — кивнула я, развеяв туман той мизерной надежды, что Глеб не лгал мне. Я соскочила с кровати, лихорадочно поправляя свое задранное по пояс платье. Стацкий тоже поднялся, ожидая от меня очередного побега. — Сначала контракт какой-то, потом чудесное пробуждение и ты папаша. Что еще? — не выдержала я.

— Я сказал тебе правду, — Глеб был относительно спокоен, но я видела, как его скулы напряглись и заходили ходуном желваки. Глаза Стацкого блестели, но не тем возбуждением, которое нас обоих охватило парой минут назад, нет – в них была злость. — И я хочу выяснить, что было в ту ночь. Потому что я не верю Нине. Я предупредил ее, что от ребенка не отказываюсь, но только если тест ДНК подтвердит мое отцовство. Нина отреагировала слишком бурно.

— Ясное дело! А как ты хотел? Глеб, если бы ты мне такое сказал тогда, я бы точно так же повела себя, — я отчего-то встала на сторону сестры.

— Нет, Кира. Не сравнивай ситуации. Одно дело, когда ты уверен в партнере и сам желаешь подарить частичку себя, другое – когда в такие сказки, как «упал-очнулся-отец» я не верю. И я намерен выяснить. Выбить из Нины правду. Я помог ей в тот вечер. Вытянул из передряги, взамен получил жестокую пощечину и хомут. Если бы мы не заключили сделку на «фиктивный» брак, тот ухажер Нинкин, которого она пыталась облапошить, убил бы ее.

— Неужели иначе решить ничего нельзя было? — недоуменно задала вопрос, посмотрев на мужчину. — Семья ни о каком «ухажёре» не знает, это явно ложь.

— Нет. И сказал я только тебе, потому что, если это вскроется, Дубровин сделает все, чтобы растоптать не только Нинку, но и меня.

Я знала, кто такой Дубровин и отчасти понимала, отчего Глеб переживал – было из-за чего. Часть акций его компании были именно на этом партнере, а еще… Олег Васильевич недавно заключил подобную сделку со Львом. Выдержав долгий взгляд Стацкого, я все же была на своей волне.

— Тогда удачи тебе, Стацкий. Но себя вплетать я не позволю, — прыснула я, ответив с гордо поднятой головой.