— Соф, но это же я виновата, что свадьба сорвалась. Скажи я Глебу – нет, или попыталась бы оттолкнуть от себя, но я же этого не сделала, — уныло выдохнула, когда перед глазами пронесся день моей несостоявшейся свадьбы. — Теперь сегодняшний ужин у родителей. Вот веришь, я видеть никого не хочу, особенно, когда мама меня теперь считает врагом народа. Ты представляешь, она даже бабуле пыталась мозг прочистить.

— Это Нинка. Вот даю зуб. Она давно на тебя точит свои клыки, только ты мне не веришь на слово, а я чувствую, что здесь что-то не то, Кира! Как пить дать, ребенок не от Глеба, а сестра твоя – ведьма, скрывает свои скелеты в шкафу. — В Софке проснулся борец за справедливость, а потому, лучше нам следовало закончить разговор на веселой ноте.

— Ладно-ладно, Соф, побежала я. Ты, давай, Диму в чувства приводи, все обговорите и звоните мне. Спасибо, что в самую сложную минуту поддержала меня, — послав ей воздушный поцелуй, я мысленно пожелала им отличного продолжения отпуска, и чтобы Дима сделал правильный выбор, а иначе зачем столько прилагать усилий, чтобы Софку окольцевать.

— Иди, зай, и, очень прошу тебя, пока меня нет, давай без потрясений, — по-доброму напутствовала она. — Кинь мне смску, как ужин пройдет.

— Договорились.

Распрощавшись с Софкой, я на радостях полетела вниз на первый этаж. Бабуля моя уже зашла в дом и готовила ароматный чай.

— Тебе от Соньки привет, — сказала я, и бабушка улыбнулась, разливая в две кружки кипятка.

— Замечательно, что вы с Софьей разные во всем – это вас и притягивает друг к другу, — заметила моя старушка, затем присела на стул напротив меня. — На ужин поедешь? — серьезный тон, к которому она так резко перешла насторожил меня.

— Да, — опустив глаза на дымящуюся пламенем чашку, ответила я. — Придется. Не хочу окончательно портить отношения с мамой и папой. Они не виноваты, что у них такая дочь не путевая.

— Это ты про себя, или про Нину? — осторожно уточнила бабуля, приподняв в ухмылке уголок рта. Я резко выпрямилась, обалдев. — Ладно, Кира, я пошутила. Ладно, внуч, не буду грузить тебя. Ты уже взрослая, найдешь решение своей проблеме. Но я тебе одно только скажу, если Глеб просит поговорить, ну дай ты мужику высказаться. Им, порой, это очень необходимо. Он-то неплохой, я же вижу.

— Бабуль, ты Глеба видела только три раза, — хохотнула я, покрывшись румянцем.

— Да, и этих трех раз мне хватило. Он мне понравился, а вот твой Лев, — ощетинилась она, сморщив нос, — нет. Не внушает он мне доверия. Скользкий тип.

— Бабуль, он не такой. Правда. Петров достаточно мягкий мужчина и терпеливый.

— Ага. Я верю-верю, — на самом деле, моя старушка была полна скептицизма насчет моего жениха, и, отчасти, она ведь оказалась права. В тихом омуте чертики водятся.

***

Ровно в семь ноль-ноль я оказалась на пороге дома моих родителей. Их особняк располагался в нескольких километрах от особняка родителей Лёвы. Да и дружили наши предки семьями с недавних пор. Года как три-четыре точно. Моя мама спелась с мамой Льва, я бы даже сказала, что они стали неразлучными подружками, а тут я такая – все карты им перетасовала. Нажав несколько раз на дверной звонок, я чувствовала себя неуверенно. Все-таки не нужно было приходить – пережили б мое отсутствие. Я слышала, как за дверью по ту сторону кто-то застопорился и так же то ли сомневался, то ли еще что. А потом тяжелая входная дверь распахнулась, и, угадайте с трех раз, кто меня встретил….

Петров, что б его…

Я замешкалась, не понимая, каким боком он оказался в доме моих родителей, и только собиралась что-либо сказать, тут материализовалась моя мама. Улыбка во все тридцать два, и нежность во взгляде окончательно меня дезориентировали. Я тут с небольшим чемоданом в руках, а они решили снова меня свести с Петровым – помирить что ли? Казалось, мое недоумение явно прочиталось на лице, потому что оба, и Лев, и мама, мигом насупились.