Я осталась один на один со Львом. И с целой тонной вопросов, ответов на которые у меня по большей части не было...

Знаете, когда вас буравят ледяным взглядом, начинаешь спиной ощущать холодок и острие лезвия. Лев не спускал с меня разъяренного взгляда, и отчасти я его понимала. Швырнув в меня платье, которое я поймала на лету, мой жених (наверное, теперь уместно говорить бывший жених) облокотился о дверной косяк, в точности копируя жест Глеба. Я тут же одернула себя, не позволяя сравнивать обоих мужчин между собой. Они разные во всем.

— Я жду объяснений, Кира, — прервав тишину грубым тоном, Лев настаивал на своем.

Я обернулась к кровати и положила платье на край, оно показалось мне грудой тяжелой ткани, которую несколько минут назад я не ощущала на себе. Ткань зашелестела и жалобно испустила воздух из-под себя, превращаясь в безликую лужицу.

— Мне нечего тебе сказать, Лев, — уныло бросила я, не глядя на мужчину, а только на свои трясущиеся руки, которые я держала перед собой. Странно, что прямо сейчас я ощущала страх и волнение, которые смешались между собой и выдавали меня с головой. Я злилась на себя… на Глеба… на то, как поддалась Льву и его предложению, но он же действовал из благих намерений, а я его предала. Слезы подступили, покрывая пеленой мои, итак, зареванные глаза. Ком в горле отозвался колкой и режущей болью.

— Кира, ты хотя бы понимаешь, что сегодня произошло? В каком свете ты выставила меня перед моими родителями, не говоря уже о твоих? — Лев наседал. Давил на меня, и уже сейчас мужчина стоял позади, в опасной близости, потому что я его ощущала. Тепло, исходившее от груди Льва, меня раздражало, а не грело. Я зажмурила глаза, когда Лев накрыл своими ладонями мою талию и крепко сжал футболку в своих руках. Его тяжелое дыхание обманывало меня, словно мужчина уверенно контролировал свою ярость.

— Я понимаю, Лев, — прохрипела я, желая отдалиться от него, но Петров мне не позволил отойти и условно возвести преграду. Напротив, он уткнулся носом в мой затылок и начал втягивать глубоко в легкие кислород, а на выдохе рвано прорычал:

— Ты была с ним?

 Я напряглась, никак не ожидав от него подобного вопроса, ведь прежде я не давала повода усомниться в себе.

— Нет. Не была, — сказала, как отрезала, отрезвившись ситуацией. — Почему ты решил, будто я при первой возможности брошусь в койку с другим мужчиной? — зло задала вопрос, и попыталась обернуться лицом ко Льву. Я хотела видеть его выражение лица и понять, что он думал обо мне на самом деле. Петров заставил меня оставаться на месте и на невысказанный протест не обращал никакого внимания.

— Потому что, Кира, я видел, как ты смотрела на Стацкого еще будучи студенткой и сегодня, и как ты смотришь на меня, — его надтреснутый, но подозрительный тон меня нервировал. Я застопорилась, никак не сопоставив каким образом Петров приплел двухгодичной давности события. — Вот, Кира… даже сейчас ты сопротивляешься мне, стоило напомнить о вашем романе. Я знал, рано или поздно наш разговор состоится, но никак не в день нашей свадьбы, — Лев казался переменившимся мужчиной. Не таким, каким я его знала достаточно давно и долго. Он походил на тихого хищника, которые скрупулёзно выслеживал свою добычу, а теперь пришла пора ею овладеть.

— Хватит, Лев, — яростно вспылила и все-таки вырвалась из крепкой хватки мужчины. Отошла на безопасное расстояние от него и в упор поглядела в его, заволоченные дымкой ярости, черные глаза, в которых плясали бесята. — Прости, что не оправдала твоих надежд, но я не хочу начинать семейную жизнь с вранья. Да, Глеб когда-то был часть моей жизни, и я его любила. Но сейчас далеко все в прошлом. Я хотела попробовать быть счастливой рядом с тобой, — я осеклась, когда голос надломился, а Лев воспользовался моментом и перебил меня: