3. 2

Сумма в размере чуть больше семидесяти тысяч рублей в месяц была для меня неподъёмной. Устроиться на работу, где я буду иметь такой заработок, было совершенно невозможно. Всё, что я получила, покинув территорию детского дома, были корочка о получении среднего специального образования по профессии продавец-кассир и сберкнижка с накопленными на ней ежемесячными выплатами от государства. Денег на ней было ничтожно мало, так что это был не выход. Да и в том, что кассиры не получают зарплаты таких размеров, я была уверена. Оставался лишь единственный, хоть и очень горький, выход из положения – продать квартиру. Что я и сделала, погасив кредит и приобретя себе крохотную квартиру-студию на отшибе города. Но на этом история с банком не закончилась.

Денег погасить основную часть долга мне хватило, но вот что касалось процентов по задолженности, начисленных за те пять лет, что я находилась в детском доме…

От отчаяния хотелось выть, крушить всё вокруг и плакать, но, спасибо дедовщине в детдоме, я всё же приобрела внутренний стержень и сдаваться просто так не собиралась.

Пять лет я работала почти круглосуточно, чтобы выплатить все долги. Бралась за любую возможную работу, чтобы начать жить своей жизнью! Что только мне не приходилось делать! Убирать, стирать, гладить – на подработке в третьесортной гостинице. Готовить, мыть, терпеть постоянные крики – когда работала помощником повара в ресторане для среднего класса. Ещё были спортивный клуб, куда меня каким-то чудом взяли администратором; конюшня; магазин электроники…

Иногда помогала соседке, за деньги, естественно, работающей швеёй на дому, если та не успевала с заказами. В свои двадцать три года у меня было столько умений и опыта за спиной, что не у каждого сорокалетнего найдётся! Но и не было многого. Например, семьи. Объявившиеся с примирительными речами родственники, стоило мне выйти из-под опеки социальных служб, были посланы лесом. Сразу, и без объяснения причин. Впускать в свою жизнь людей, которые смогли так подло поступить с родной кровью, я была не намерена.

Ещё у меня не было друзей. Трудно наладить с кем-либо общение, когда ты носишься с одной работы на другую, тратя несколько часов свободного времени лишь на сон. Да и сама я не страдала общительностью. Угрюмая, короткостриженная рыжая девушка, без грамма косметики на лице и постоянно, вне зависимости от погоды и времени года, с длинными рукавами и в перчатках без пальцев – как-то не вызывала у окружающих желание познакомиться поближе. Именно поэтому и в личной жизни у меня было пусто. Ну как, пусто? Точнее будет сказать, что вообще никакой личной жизни у меня не было, и нет. Стыдно признаться, но я даже не целовалась ни разу! И это в двадцать три года. Многие мои сверстницы уже детей вовсю нянчат, а я вот… как-то так! Не то, чтобы я хотела детей, или мужа – нет. Я хотела просто любви. Даже не так. Мне до одури хотелось вновь ощутить то давно забытое чувство, когда возвращаясь домой, знаешь, что там тебя любят и ждут. И я очень надеялась, что с сегодняшнего дня всё изменится.

– Я сегодня внесла последний взнос по кредиту, – встряхнув головой и слегка улыбнувшись портретам родных, прошептала я, – мне больше не нужно загонять себя. Всё закончилось.

Я действительно так считала. Кредит был полностью погашен несколько часов назад, дав мне возможность впервые, за долгое время, вздохнуть полной грудью. Выйдя из банка я первым делом решила приехать сюда, поделиться радостью с семьёй. Да, может это и глупо, и многие скажут, что здесь только земля с памятниками, а не настоящие люди, и что говорить с ними пустая трата времени, ведь они уже ничего не слышат…