— Я решила задержаться, — произнесла интриганка. — Вот завершу свою миссию, тогда и уйду. Вы с Андреем предназначены друг для друга.

— Ерунда полная!

— Вряд ли. Истину не прибьёшь, хоть нечисть вызови.

— Кто в парке прощение просил? — бросила раздражённо, наконец, шевельнув рукой. Мало-помалу тело начинало слушаться. Уже хорошо.

— Я была искренней! — неожиданно возмутилась она. — Но после — переиграла.

— Бесподобно!

— Чего ты злишься? Не незнакомца же навязываю. О нём всё знаешь, — очень серьёзно произнесла зараза.

— А оно мне надо? — парировала я. — Чувства из твоей жизни. А у меня своя есть!

— Ха! — Призрачная впервые проявила характер. — Изменник-не-муж и несбывшиеся мечты? Лапшу-то не вешай! Будущее с Андреем стократ лучше!

Поняла, спорить с нею бесполезно. Спустив ноги с кровати и убедившись, что одежда на мне, истинным воришкой покинула комнату, оттуда прошмыгнула в коридор. Походя услышала шум льющейся воды — видимо, в ванной.

Ну, хоть что-то хорошее!

Игнорируя причитающую заразу, обещающую проклясть мой род до седьмого колена, если сейчас уйду, я быстренько обулась и слиняла восвояси, пока хозяин дома меня не обнаружил. На горизонте маячила новая жизнь, где знаменем свободы сияли две картины: бумаги о разводе — в лицо Виталию, и обновлённый гардероб.

7. Глава 7

В то же утро я переехала к сестре. А на следующий день, с усмешкой пролистав кучу телефонных звонков от изменщика, ключи от квартиры отдала агентству, чтобы сдали её в аренду. Благо двушка принадлежала мне, получила в наследство ещё до замужества, поэтому могла самолично ею распоряжаться.

Ну, а мой ущербный гардеробчик…

О, отдельный слот!

Все тряпки отнесла в местный приют, а шмотки Виталия покидала в сумки и выставила в прихожей. Сверху прицепила записку: «Квартиру я сдала. Так что сваливай! Не заберёшь вещи — сам виноват!».

Быстро и легко со всем управилась только благодаря привычкам Виталия. Благоверный даже в самые паршивые дни не отпрашивался с работы. Слишком опасался потерять место. Что развязало мне руки, и я быстренько всё провернула. Так что, он тем вечером пришёл домой — а ему «повестка» на выселение.

— Ты, правда, решила развестись? — спросила Марина, когда мы ближе к вечеру следующего дня выбрались по магазинам. Я осталась почти без одежды. Срочно требовалось прикупить хотя бы самое необходимое.

Примеряя джинсы, исподлобья глянула на сестру.

— Тебя сразу ударить или потом? — фыркнула раздражённо.

— Я не в том смысле, чтобы прощала и терпела, — поспешно возразила она.

— В каком тогда?

— Вы даже не поговорили…

— А о чём разговаривать? Я его на горячем поймала! Так нет бы, глядя в глаза, признаться, что оступился. Он меня ниже плинтуса опустил. Знаешь, такое не прощают. За плевок в лицо отвечают пинком под зад! — выдохнула резко, решив взять выбранные тёплые джинсы. К ним прикупила пару футболок, две блузки, свитер. А на первом этаже торгового центра, где чего только не было от еды до штор, нашла удобные полусапожки.

Когда я расплатилась, и мы вышли на освещённую фонарями вечернюю городскую улицу, старшая сестра снова вернулась к разговору.

— И что планируешь дальше делать? Ты под корень снесла абсолютно всё!

Мать двоих детей и женщина, лишившаяся мужа пять лет назад, Марина болезненно относилась к неустойчивым ситуациям. А когда узнала, что я, на пути к свободе, ко всему прочему ушла с надёжной должности помощницы руководителя небольшой гос-фирмы, так и вовсе за сердце схватилась. Сейчас то, по прошествии пары часов, немного отошла, но была у неё скверная привычка ногти грызть в беспокойстве о будущем. Чувствую, скоро начнёт.