В сердце кольнуло иголкой, а под кожей натянулись все струны. Разбитое лицо Любимского оказалось ударом под дых. Я думать забыла о своём неприличном виде. Бросилась ему на встречу, но споткнулась о дорожную сумку, чтоб её черти сожрали на ужин. Рухнула на мужскую грудь, а полотенце рухнуло к моим ногам.

– Ого! – воскликнул Любимский, удерживая меня за талию и не смотря в глаза. – Так ещё меня не встречали. Колись, Златовласка, влюбилась, да?

– Нет, – слишком яро мотнула головой и одинокие пряди волос проехались по широким плечам.

Отстранилась от босса и давай с пола поднимать полотенце. Я краснела, как варёный рак, ловя боковым зрением пожирающие всю меня голубые глазища. Гималайский мишка даже сглотнул и шумно выдохнул, задерживая свой взгляд на моих... хм, надеюсь, коленках.

– Почему у вас разбитая губа и кровь на щеке? – спросила я, обернувшись полотенцем. – Вы что упали, Роман Павлович?

– Нет, – возразил, широко улыбаясь. – Воспитывал Мирона.

– А-а-а, – протянула я. – Смотрю, он вас тоже так не кисло воспитал. Можно узнать, а что вы не поделили? Что за драка?

– Из-за тебя, Злата.

– Да ладно? Вы же оба меня ненавидите.

– Кто тебе сказал такую чушь? – босс сделал в мою сторону несколько шагов, а у меня сердце убежало прямо в пятки и решило не стучать.

20. Глава 20

Я забилась в дальний угол, надеясь укрыться от подвыпившего босса. Обхватила себя руками и вжалась в стену, ощущая каждым позвоночником шероховатость обоев. Когда Любимский подошёл ко мне вплотную, я сглотнула слюну и отрицательно мотнула головой, призывая мужчину больше не сокращать дистанцию.

– Роман Павлович, не приближайтесь, – предательски дрогнул мой голос.

– Почему? Зла-та, – протянул моё имя нарочито нежно и по слогам.

Сделал один шаг и, расставив руки по бокам от моей головы, прижался лбом к моему лбу. Шумно втянул воздух. Выдохнул.

– Ты дрожишь. Боишься?

– Боюсь, – честно призналась, чувствуя, как между нами рушатся «стены».

– Сейчас я пьян и могу сказать тебе правду. Хочешь узнать, что я думаю о тебе на самом деле?

– Не нужно. Не говорите.

Босс ухмыльнулся на одну сторону и, набравшись наглости, обхватил большущими ладонями овал моего лица. Погладил скулы, щеки, а затем очертил линию подбородка. Задержался указательным пальцем на нижней губе и слегка надавил, призывая меня открыть рот. А дальше всё происходило будто в тумане. Он такой, до неприличия красивый, вжимался в моё трепещущее тело своим узким тазом и настойчиво трогал изгиб шеи, плечи, бицепсы. Я смотрела на него снизу-вверх, боясь глубоко дышать. Только бы не упасть; не рухнуть на пол, растекаясь лужицей у его ног.

– Ты очень нравишься мне, Злата. Я запал на тебя с самой первой встречи ещё пару лет назад. Увидел в офисе, когда ты с кем-то говорила по телефону, наматывая на палец свой длинный локон волос. Зашёл в кабинет по рабочему вопросу, но залип. Завис, как старый компьютер перед выключением. А ты... Ты даже голову не подняла, чтобы посмотреть в мою сторону. Решил зацепить дерзкой выходкой, чтобы ты наконец-то обратила на меня внимание. Помнишь тот пасмурный день, когда я окотил тебя грязной водой из лужи? 

Я одобрительно кивнула головой и захлопала ресницами, не веря собственным ушам. День, о котором говорил Рома, – я помнила, как сейчас. Он же тогда испортил мою блузку, несносный гад. Проехался на своём лайнере по огромной луже и даже скорость не сбавил! Получается, что...

– Я сделал это специально, золотая моя, – шепнул на ушко, зарываясь лицом в моих волосах. – А ты обиделась. Объявила мне войну, а потом опозорила на всю фирму.