Девушка спрашивает дорогу во дворец, а прохожие охотно откликаются — показывают, объясняют. Аиша располагает к себе. Приятный голос, вежливость и неплохие манеры для простолюдинки из Керы.

Я несколько часов хожу за ней по городу — Аиша путается в витиеватых улочках Бушары и никак не может выйти к месту, откуда хотя бы видно дворец. Устав, она садится на бортик фонтана и грустно вздыхает. Хочется подойти к ней и предложить помощь. Лучше многих знаю, как найти дорогу во дворец.

И я почти готов это сделать, но… мой назойливый джинн снова здесь.

— Владыка… — он тратит мгновение на поклон, а потом поднимает голову, и я вижу в его глазах панику.

— В чём дело?

— Ваша жена умирает!

Заявление духа сразу долетает до моих ушей, а вот разум отстаёт. Лейла? Умирает?

— Что ты несёшь?! — рычу тихо, чтобы Аиша не услышала.

— Это чистая правда владыка! — клянётся джинн. — Лекарь сейчас у её постели. Вам лучше вернуться во дворец и самому во всём убедиться.

Придётся. Дух врать не станет, а вот Лейла…

— Проводи Аишу во дворец, — приказываю духу, крайний раз взглянув на красавицу. — И смотри в оба, чтобы с ней ничего дурного не произошло.

— Слушаюсь, господин, — покорно отзывается джинн.

Если моя супруга решила устроить представление, то ей придётся несладко. Но если с ней действительно что-то случилось, я обязан помочь. Ответственность за эту женщину лежит на моих плечах.

***

Возвращаюсь во дворец, как и уходил, незамеченным. Переодеваюсь в привычную одежду и спешно отправляюсь навестить Лейлу. Что-то подсказывает, что умирать моя драгоценная жена передумала. По крайней мере, испуганная Дамла не стучит в дверь моих покоев, а служанки не носятся в панике по коридорам женской половины дворца. Если Лейла устроила представление, то вышло бездарно.

У дверей ее покоев нет джиннов-охранников. Отворяю двери, переступаю порог и понимаю, что выгнать вон тут некого. Я лишил Лейлу прислуги — последние сутки она как-то обходилась сама. Или не обходилась?

Жена лежит на кровати — бледная, с закрытыми глазами. Ухоженные ручки сложены на груди, густые волосы не собраны в причёску, пушистые реснички влажные от слёз. Лейла не реагирует на моё появление. А вот главный придворный лекарь рядом с её кроватью склоняется передо мной голову.

— Что здесь произошло? — рычу на Рахата.

— Госпожа едва не отдала душу драконьему богу, владыка, — бормочет. — Отравилась.

— Сама?

— Нелепая случайность, — лекарь разгибает спину. — Сегодня на завтрак госпожа ела плоды карамхуха…

Дальше можно не продолжать.

Драгхалла, какой надо быть глупой, чтобы отравиться плодами карамхуха?! Или достаточно родиться драконицей, которой с самого детства слуги кладут в рот еду.

Карамхух — безумно вкусный и столько же ядовитый плод. Прежде чем съесть его, нужно вынуть семечки, нарезать тонко и обмакнуть ломтик в соус, который служит противоядием. Обычно этим занимается прислуга, а хозяева просто едят и получают наслаждение от изысканного вкуса фрукта. Но у Лейлы теперь нет слуг.

— Что с ней? — кошусь на супругу.

— Всё будет хорошо, — заверяет меня лекарь. — Я дал госпоже противоядие и снотворное. Её ждёт крепкий сон до вечера.

Хвала драконьему богу! До самого вечера эта женщина не сотворит с собой ничего ужасного! Похоже, придётся вернуть Лейле хотя бы одну служанку, иначе всё может закончиться плохо. У меня нет времени прибегать сюда всякий раз, когда драконица съест или выпьет что-нибудь не то. Небольшое послабление не ради неё, а ради моего спокойствия.

— Пусть ко мне приведут Дамлу, — выдыхаю и разворачиваюсь, чтобы уйти.