– Александра Орестовна, объясните, наконец, что случилось, – продолжала я тупить.

– На вас жалоба поступила…

– Жалоба?! – удивилась я.

– Да, да, милочка, не делайте вид, что не в курсе! – я прямо представила какие у директриссы сейчас мелькают молнии в глазах и поёжилась, понимая, что до такой точки кипения она со мной ещё не доходила.

– Вы про что? – продолжала я стоять на своём, надеясь, что если сама не проговорюсь, всё обойдётся.

– Про то, что люди приезжают из других городов, тратят время и деньги, чтобы увидеть наши экспонаты, а вы, в это время, где-то знакомитесь с экспонатами мужского пола! – её голос звенел в праведном гневе.

"Оппаньки! Не обошлось, – припухла я. – Но с чего она про мужской пол взяла? Не пойму…"

– Так увидела же! – конкретизировала я, сдавая позиции, но пытаясь обуздать её воображение о множестве обиженных любителей искусства.

– Но не получила информацию от консультанта. Если экспозицию только показывать, мы могли отправить её и без вас! – продолжала она отстаивать свою точку зоения.

"Ну-да, ну-да! – усмехнулась я, – и кто бы тут распаковывал и развешивал экспонаты? И вообще… – мне стало даже обидно. – Стараешься, стараешься и вот."

– Я выходила только пообедать! Или я святым духом икон должна здесь питаться? – попробовала я применить тактику нападения.

– Вы отсутствовали почти два часа! Вероятно за МКАД ходили обедать?

" Вот это уже интересно! Откуда такие точные сведения о том, сколько я отсутствовала? Или обиженная дама специально засекла время, чтобы указать в жалобе? " – задумалась я.

– Что молчите? Нечего больше придумать в своё оправдание? – по-своему истолковала она моё замешательство. – Знаете, Олеся Игоревна, вы меня сильно разочаровали. Понимаю, вам хочется выйти замуж, но личную жизнь надо устраивать во внерабочее время.

Это было уже слишком! От негодования я едва не задохнулась и, вдохнув поглубже, вспоминала приемлемые в разговоре с начальством слова, но Змея Орестовна не дала мне выговориться:

– В общем так! Мы с коллективом экстренно обсудили ситуацию и Вероника Андреевна любезно вызвалась заменить вас. Она уже выехала. Так что, сегодня отработаете, завтра введёте её в курс дела, а далее смотрите сами: можете остаться ей помогать, можете вернуться. Но оплачивать вам командировочные музей не будет. Если останетесь, то за свой счёт. – подытожила она.

Это было невероятно. Она по мне словно гусеничным трактором прошлась, при том несколько раз: туда и обратно.

– Вы не имеете права так поступать! – я изо всех сил старалась сдержать подкативший к горлу ком: ещё не хватало разреветься в трубку.

– Имею. И на это у меня есть веские основания: ещё ни разу на сотрудников музея не приходили подобные жалобы. Уверена, что женщина продублировала свои замечания и отправила в Министерство культуры. Я обязана отреагировать, – сказала она уже без накала. – Поэтому пришлите мне по почте заявление на отпуск за свой счёт, а вопрос о вашем увольнении пока остаётся открытым. Если обойдётся – отделаетесь выговором, нет – тогда вам сложно будет найти работу по профилю в нашем городе. – обрисовала она вкратце мои перспективы на будущее.

Я молчала, понимая, что директриса перестраховывается и защищать меня явно не будет.

– Ну, в общем, договорились, да? Пришлёте мне на почту заявление на отпуск с завтрашнего дня, – она сделала паузу, ожидая ответа. Мне хотелось много что сказать ей, но принимать сиюминутное решение не стала. Я уже повзрослела и знала, что в подобных ситуациях лучше не посылать человека в путешествие сразу.