И до сих пор сердце ноет.

Скользнул пальцами по шрамам, напоминавшим о прошлой боли и муках, которые по моей вине перенесла эта хрупкая, и в тоже время сильная человеческая женщина. Волею судьбы, ставшая моей саэрой в очень непростое для наших миров время.

— Надеюсь, моя душа. Очень надеюсь, что сердце нашего внука не очерствело окончательно. И что эта девочка, сможет растопить гранитный камень в его груди. Иначе, наш мальчик погибнет вместе с ней… — Замолчал на мгновение. Обхватил ладонями лицо Латифы, слегка коснулся губами ее губ. – Любовь моя, нам нужно все ему рассказать…

— Нет! – моя девочка воспротивилась, попыталась отвернуться, вырваться из моих объятий. – Нет, Эмир! Ты поклялся! Ты поклялся молчать!

— Латифа, мы должны ему рассказать. Душа моя, время пришло! Наш внук поглощен местью и ненавистью. Обезумел от вседозволенности. Он должен узнать правду, Латифа!

По щекам моей жены покатились слезы. Она покачала головой.

— Нет! Эмир, нет! Прошу тебя! Дай мне еще время! – Ее отчаяние выворачивало мою душу наизнанку, разрывало сердце.

— Хорошо! Хорошо, моя саэра. – Никогда не мог выносить ее слез. – Время еще есть. До того момента, когда он привезет в наш дом кифайю.

* * * * *

Лекси Бахи’Рэт

— Алекса, присядь пожалуйста, — едва я вошла в кабинет, указал на одно из двух кресел у большого панорамного окна. На кофейном столике между ними исходили паром две чашки с кофе, кувшинчик с молоком, и ваза с печеньем. Небывалая роскошь в постапокалиптическом мире. Но наша семья могла ее себе позволить.

Мы вообще могли многое себе позволить, в отличии от других.

С тех пор как отец вызвал к себе, меня не покидало неприятное предчувствие. Словно моя жизнь вот-вот должна измениться, и не в лучшую сторону.

Тогда я даже не представляла насколько…

Папочка заливался соловьем. Расспрашивая как прошел мой день, как учеба в университете. Не хочу ли я съездить с сестрой в торговый центр. Прикупить вещей.

Нахмурилась, чего-то не припомню раньше такой щедрости от дорогого родителя.

Значит точно, ему что-то от меня надо.

Но вот что?

— Отец, — грубо прервала излияния папочки, — что тебе нужно?

Отец недовольно поджал губы. Терпеть не мог, когда я вот так его перебивала. Спрашивала сразу в лоб.

— Где твое воспитание, Алекса? – Драгоценный родитель нахмурился. Цокнул губами, и продолжил: — Разве я не могу порадовать свою дочь подарком на окончание семестра? Причем с отличием. Собирайся, вы с Эдной едите по магазинам.

Ну конечно, куда же без любимой папенькиной дочки.

Скривилась, словно лимон слопала.

Нет, сестру я любила. Но не всегда. Иногда хотелось ее прикончить.

Эдна, первенец. Гордость отца. Наследница рода. Так как у нашего родителя не имелось наследников мужского пола.

По закону, им могла стать женщина. Первенец в семье.

Избалованная папенькина принцесса.

И заноза в заднице.

Высокомерная, эгоистичная, меркантильная взбалмошная девица. У которой на уме лишь шмотки покруче, да женихи побогаче.

Любительница блестящих цацок. Чем дороже, тем лучше.

Мы с ней родились почти одновременно. Но от разных матерей. Моя мама, Эмилия, вторая жена, не любимая. Скончалась, когда мне не было и года. Мать Эдны, первая жена, Каролина, любимая.

Отец женился во второй раз желая заполучить сына. Но не случилось. После моего рождения, мама больше не смогла забеременеть.

И да, у нас в мире лишь богатым мужчинам, из элиты, разрешено иметь несколько жен.

Каролина, стоя за креслом мужа, поддакивала и кивала головой.

— Да, почему бы тебе с Эдной не отправиться по магазинам. Вы заслужили девочки.