Он как робот… ему чужды чувства простых людей. Навстречу Юльке он все же пошел – оставил Шершневу с подругами в покое, но до первого замечания.

Но… после страшно взъелся на саму Попову. Этот гад ей жизни не давал. Публично наказывал даже за малейший проступок. Вишенкой на торте стал его личный визит в их общежитие. В их комнату. Тоня с содроганием вспоминала тот день, когда Каримов с комендой вломились к ним без стука. Это было похоже на явление самого дьявола и главной салемской ведьмы.

Неудивительно, что она первой выскочила в коридор, когда заведующий их кафедрой возжелал переговорить с Юлькой наедине. Однако, в отличие от них с Эльвирой, Попова совсем его не боялась. Напротив. Проявила такую стойкость, что немедленно завоевала всеобщее уважение. Она взяла и демонстративно выставила Серпа за дверь, взбесив тем самым мужика… до крайности. Ответочка от него прилетела в тот же день. Что-что, а перекрывать студентам кислород Каримов умел. По его распоряжению в общежитии ужесточили пропускной режим. Теперь все, кто не вернулся в заведение до закрытия… вынуждены были дожидаться утра в фойе либо на улице. Никаких исключений. Да… для студентов, проживающих в общаге, настали трудные времена. А для тех, кто еще и работал – самая настоящая катастрофа. Естественно, в числе этих «работающих» оказалась и сама Юля. К счастью, запасной вариант у них все же имелся. В общежитие можно было просочиться в любое время суток, в любой день – через окно одной-единственной комнаты на первом этаже. Той, которая находилась в слепой зоне.

Той, которая не попадала в объектив камер.

Парни, проживающие там, с готовностью впускали всех опоздавших.

За это студенты ласково прозвали сей путь… местной «дорогой жизни».

Словом, на свой страх и риск все тайно действовали в обход распоряжения Серпа. Серпа, который в последние дни лютовал особенно жестко.

Доставалось от него всем. От первашей до выпускных курсов.

В универе все по струночке из-за него ходили и усиленно учились.

— Эй! — возмущенный возглас Поповой вернул ее к реальности. — Ты чего зависла? Ты меня слушаешь вообще?

Тоне мгновенно захотелось отхлестать себя по щекам. Она до такой степени увязла в собственных мыслях, что напрочь забыла о Юльке.

— Извини! — протянула, глупо улыбаясь. — Я задумалась…

— О чем?

— Да так… Не знаю, что Денису на день рождения подарить.

— Ну, — Юля мягко опустилась на свою кровать, — если верить народной мудрости – лучший подарок тот, что сделан своими руками.

— Или своим телом? — иронично хмыкнула Тоня. — Да?

Попова будто бы смутилась. Ее щеки заалели. Глаза лихорадочно заблестели.

— Не знаю, — тихо обронила она. — Возможно. Зависит от ситуации. Наверное.

Антонина вновь едва заметно улыбнулась и выпалила, не подумав:

— Ты уже была с мужчиной?

Ее вопрос явно застиг Юльку врасплох. Она начала задыхаться.

Затем, вскочив на ноги точно ужаленная, испуганно залепетала:

— С чего ты взяла? Не спала я с ним! Подумаешь, потрогала разок…

— Кого? — растерянно уточнила Муравьева.

— А-а-а, — Попова замолчала, нахмурившись. — Ты имеешь в виду не конкретного человека, а в целом? То есть была ли у меня… дефлорация?

— Угу.

— Нет. Пока нет. Все на месте.

Распластавшись на постели, Тоня обреченно застонала:

— Вот и у меня… все на месте! Но я исправлю это в самое ближайшее время!

8. Глава 7

Следующие несколько дней пролетели для Тони стремительно.

Чертовски волнительно. Адски напряженно. И это еще мягко сказано! Окончательно определившись… с подарком для Дениса, она принялась морально подготавливать себя к неизбежному. К тому, чего так панически боялась. К своему первому разу. К их первому разу. Неудивительно, что она всеми силами стремилась сделать его… безупречным. Заранее наведалась в салон красоты, где привела свои волосы в божеский вид.