7. Глава 6

Три недели спустя…

Что подарить человеку, у которого есть все?

Человеку, который рожден с золотой ложкой во рту?

Человеку, который никогда ни в чем не нуждался?

Тоня терзалась этими вопросами уже несколько дней – и последние тридцать минут в частности. Приближался день рождения Дениса. И чем меньше времени до него оставалось, тем сильнее паника пускала корни в ее сердце. Она не представляла, чем может порадовать его по такому поводу. На презенты, к которым он привык, у нее точно не хватило бы денег. А дарить абы что и позориться тем самым перед дружками Кучина… откровенно не хотелось. В итоге, обреченно вздохнув, Тоня в который раз отложила в сторону ручку и блокнот. Блокнот, на странице которого красовалась одна-единственная строчка, выведенная аккуратным почерком – «список возможных подарков». Забравшись на кровать, Тоня скрестила ноги по-турецки, прислонилась спиной к стене и пустым, невидящим взглядом уставилась в одну точку. Стараясь абстрагироваться от реальности, она размышляла над тем, какие же у них с Денисом странные отношения:

«Почему все так? Почему я не чувствую эйфории? Почему не порхаю от счастья, как та же Эльвира? Почему? Мы ведь с Деном любим друг друга! Нам хорошо вместе. Тем не менее мы… словно чужие. Он все сильнее меня ревнует. А я – все сильнее раздражаюсь. Мы очень часто ругаемся! Только за последние три недели скандалили раз шесть… Разве это нормально?»

Конечно, нет. Тоня и сама все прекрасно понимала. Как и то, что ее мама права. Секс – очень важен для отношений. А его отсутствие – путь в никуда.

Однако, при мыслях о полноценной близости с Денисом у нее желудок спазмами заходился. И внутри все сжималось от дичайшего напряжения.

«Нет! — яростно стиснула зубы, прислушиваясь к собственному пульсу. — Так дело не пойдет! Сколько можно бояться? Сколько? Мне почти двадцать один. У меня парень – красавец, на которого слюни пускает каждая вторая! Я не хочу его потерять. И… старой девой остаться тоже не хочу. Нужно срочно избавиться от… этого изъяна. Нужно! Это… сблизит нас… О Господи! Что если… что, если я подарю ему… себя? Свою девственность?»

— Медитируешь? — мягкий голос Поповой ворвался в ее размышления.

Вздрогнув от неожиданности, Муравьева потерянно улыбнулась соседке.

За время, прожитое под одной крышей, они успели подружиться.

Малявка оказалась мировой девчонкой. Смелой. Дерзкой. Со стержнем внутри. Отчасти поэтому она и стала в некотором роде… эм… местной знаменитостью. А виной всему ее открытое противостояние с лютым кошмаром всех студентов – с Серпом. В это верилось с трудом, но, со слов самой Поповой, Марат Евгеньевич вытащил ее из какой-то серьезной передряги. Потом из самых лучших побуждений подвез до общежития. С этого момента и началось самое интересное. Главные общаговские задиры – Шершнева, Маклакова и Сурикова – решили докопаться до Юльки (хотя они с Эльвирой популярно объясняли этим курицам, что на их малявку даже косо смотреть нельзя). Увидев ту в компании Каримова, тут же принялись отпускать сальные шуточки и распускать про них грязные сплетни.

Ох, знали бы они, чем эта беспардонность для них обернется.

***

Во-первых, Попова едва не отлупасила Аньку за ее поганый язык. А во-вторых, в игру вступил сам Серп. И вся эта развеселая троица в тот же день оказалась под угрозой выселения из общежития и отчисления из ВУЗа. Перепугавшись до чертиков, Шершнева пришла на поклон к Юльке. Уж как она ее уговорила, одному богу известно. Но факт остается фактом: Попова сжалилась над этими дурами. Попыталась замолвить за них словечко перед Маратом Евгеньевичем. Но что-то у них пошло не так. В итоге больше полусотни студентов стали свидетелями того, как Юля отчитывает заведующего кафедрой, заступаясь за Аньку и ее прихвостней. А Серп подобной дерзости не прощает. Никому. Никогда.