В бреду. Ее разум отключился. Сознание помутилось. И все – абсолютно все в этом мире потеряло свое значение. Обесценилось. Испарилось.

Теперь ей правили одни лишь инстинкты. Рефлексы. Желания.

Холодея от ужаса, Тоня поняла, что остервенело отвечает ему.

Что, не отдавая отчета своим действиям, бесстыдно прижимается к его широкой, тяжело вздымающейся груди и тихо постанывает, пока он по-хозяйски ощупывает ее, пробуждая трепет в каждой клеточке ее плоти.

Что собственное тело отныне ей больше… не принадлежит.

«Нет! — отчаянно. — Так нельзя! Денис. У меня же есть… Денис!»

Цепляясь за последние крохи самообладания, Тоня отстранилась, пытаясь уклониться от очередного поцелуя. Дикого. Жесткого. И… до безумия порочного. Уперевшись руками в грудь Стрельцова, она яростно замотала головой и (презирая себя всем сердцем) процедила сквозь зубы:

— Нет!

Егор цинично усмехнулся и заскользил губами по ее шее, вынуждая Антонину вибрировать от напряжения. От примитивного голода. От страсти.

Тем не менее она нашла в себе силы воспротивиться. Соврать.

— Я не хочу!

И вновь тишина в ответ. Мужчина лишь сильнее стиснул ее в кольце своих рук и принялся с еще большим усердием шарить безбожно горячими ладонями по ее телу. Чувствуя, как паника заполняет душу до краев, Тоня с вызовом уставилась в его глаза, напоминающие сейчас расплавленную ртуть, и выпалила на выдохе:

— Не прикасайся ко мне! Отойди. Если я переспала с тобой по пьяни, это еще не значит, что… это вообще ничего не значит! Впредь подобной глупости я не совершу! Между нами ничего больше не…

— Да ну? — он нагло стиснул ручищами ее ягодицы, вынуждая вздрогнуть.

— Перестань! Я не твоя. Слышишь? У меня есть парень. И я хочу быть с ним. А ты… и я… Это все неправильно. Нужно остановиться… Хватит, Егор! Хватит!

Стрельцов гневно прищурился и сурово отчеканил:

— Расслабься. Не отвлекайся. Прекрати болтать. Займись делом. И никогда… НИКОГДА не говори мне: «ХВАТИТ»!

2. Глава 1

Несколькими месяцами ранее

Конец августа…

Время близилось к полудню. Да, лето уже было на исходе, но жара все еще держалась аномальная. Нетипичная для их дождливого региона. С грустью рассматривая то, что осталось от ее некогда шикарного маникюра (ибо работать в перчатках категорически не умела), Тоня тяжело вздохнула.

Сжав губы в тонкую линию, она в который раз склонилась над грядкой с морковью, продолжая собирать урожай. Ей оставалось не так уж и много.

Не более метра. Но работа продвигалась все медленнее и медленнее.

Так или иначе, накатывала усталость – девушка копошилась на огороде с раннего утра. Нет, Тоня не была трудоголиком. Но и неженкой не являлась.

Однако прекрасно понимала, что со дня на день вернется в город. Начнутся ставшие привычными студенческие будни и… Господи Боже… последний год обучения в университете. А все хлопоты по хозяйству вновь лягут на плечи матери. Так как жили они с ней вдвоем, рассчитывать им приходилось лишь на самих себя. Вот Тоня и стремилась помочь родному человеку и единственному члену своей семьи… по максимуму. Не жалея сил.

А то, что руки в грязи, да земля под ногтями – это мелочи. Все отмоется. Невзирая на усталость, Муравьева беззаботно мурлыкала себе под нос популярную веселую песенку, наполняя морковью уже третье ведро. Погруженная в свои мысли, она не замечала ничего и никого вокруг.

Потому-то и вздрогнула от неожиданности, когда совсем рядом раздался строгий и жутко недовольный голос матери:

— Нет, мне это нравится! Ты оглохла, что ли?! Я с кем разговариваю?

Антонина распрямилась так резко, что внезапно закружилась голова.