- До семи нужно. – Егор направил свет лампы на наручные часы.

- Пошли. – приказал он, срывая с вешалки свой изрядно вымазанный пуховик…

Что?! Как так?! Это очередной хитрый ход? Сейчас он возьмёт и перед самым моим носом захлопнет дверь, чтобы я с горя созналась во всех грехах...

- Ир, ну ты идёшь? – заглянул в кабинет уже полностью укомплектованный следователь. – Опаздываем…

Я бежала со всех ног, но всё равно не поспевала за Егором. Спрашивается, и кто из нас двоих в садик за сыном опаздывает – он или я?

Кроме очевидной медлительности онемевших ног я ещё и шум поднимала знатный. Основным виновником этому был мой прикид. Ноги путались в длинной юбке, бусы подпрыгивали так, что доставали до самого подбородка, распушившийся парик то и дело цеплялся за спинки выстроенных у кабинетов стульев, ещё и калоши, размером больше, чавкали и скрипели при каждом соприкосновении с линолеумом…

- Егор… Егор Дмитрич…

В очередной раз упустила его из виду, когда отцепляла долбанный парик от спинки стула. До этого я легко могла узреть дутый серый пуховик с лисьей оторочкой на капюшоне, сейчас же всё оказалось сложнее.

Подбежала к развилке, напрочь забыв с какой стороны меня сегодня под белы рученьки завели в это крыло. Всё вокруг было одинаковым. Даже перегоревшие лампы располагались через равный промежуток панельного потолка…

Твою мать… Что делать то?

- Егор Дмитрич! – позвала я, уже практически плача. Это же надо было умудриться потеряться в отделе полиции. Одно хорошо – если меня объявят в розыск, то по приметам – дура в парике и балахоне – найдут быстро…

- Ира! – услышала я таки слева. Повернулась на голос и чуть взаправду не разревелась, глядя на машущего мне следователя. Бросилась со всех ног к нему, стараясь теперь уже не выпускать его из виду. Это было не сложно – на этот раз Егор стоял как вкопанный.

Добежала до него, еле переведя дыхание.

- Ир, а тебе случайно бусы бегать не мешают? – наконец спросил он, как будто опять проморгав наваждение.

- Мне? Фух… Давно я так не бегала, аж дыхание перехватило. – Отдышалась. – Нет, Егор Дмитриевич, не…

- Так, а сейчас быстро к выходу, - оборвал он меня, глянув куда-то за спину. Схватил за руку и уже прицепом поволок за собой. Я только и успела, обернувшись, мельком увидеть довольного Степана Юрьевича, засовывающего в карман тысячную купюру. Направляющуюся к нам Анастасию Семёновну с той скоростью, что за ней ранее не просматривалась, и стоявшую посреди коридора дородную женщину в форме… Шестое чувство подсказывало, что именно она и была первопричиной данного побега.

- Егор Дмитриевич! – Этот голос был создан, чтобы повелевать. У нас в офисе был такой же, и принадлежал уборщице Галине Львовне. Весь персонал в страхе расступался перед менеджером по чистоте. Здесь же вместо швабры и ведра были погоны, но и они вселяли ужас во всех окружающих.

- Мария Александровна, у меня срочный следственный эксперимент. По горячим следам, так сказать. - отрапортовал мой тягач, не останавливаясь.

- После не сочтите за труд зайти в отдел криминалистики.

Егор, кажется, чертыхнулся…

Морозный воздух ударил в лицо, когда мы выбежали на крыльцо. Горло моментально перехватило. Пришлось уткнуться в парик, чтобы иметь возможность сделать вдох. Запах третьесортной синтетики тут же вызвал раздражение слизистой. Чихнула прямо в чёрные кудри.

- Вон та машина, - указал он мне на белый УАЗ Патриот, довольно рычащий на парковке. – Я сейчас подойду.

Я заскользила по снежной крошке. Всё-таки такая обувь явно не для резко континентального климата, как и балахон в общем-то…