Мне действительно было любопытно, что он мне купил, но желание спрашивать я подавила. Пнула к его ногам баул с вещами и нашла в телефоне фотографии с его московскими развлечениями.

Мстислав заяц стрелянный. Всего на одну долю секунды у него на лице появилось изумление, но потом он резко взял себя в руки. Улыбка стала шире, и он посмотрел своими крысиными глазками мне в лицо.

— Что это, киска? — как ни в чём не бывало спросил он.

— Это ты и твои проститутки, — ответила я.

— Марина, — строго сказал он. — Это же фотошоп.

— Я не настолько глупа, как вы все думаете, — зло ответила я. — Это ты. Лизка Тополёва не стала бы рисковать ложной информацией.

При упоминании знакомого имени у Мстислава неожиданно дёрнулся глаз. И тут до меня дошла ещё одна истина: Тополёва ездила с ним. Это вполне возможно. Она подкатывала к нему со всех сторон и добилась чего хотела. Охотница опытная прокололась, я выдала, кто прислал фото.

— Кис. — Он смотрел на меня с улыбкой исподлобья. И было в этот момент что-то животное в нём. Когда добыча из когтей хищника вырывается и даже хвостик не откусить. — Мариночка, у нас есть некоторые обязательства с тобой перед родителями.

— Шикарный проект автосалона с ресторанами? — ехидно хмыкнула я. — Мне пофиг на него. Шмотьё забрал и свалил из моей квартиры и жизни.

— Так не получится, — он отрицательно покачал головой и стал приближаться, а я отходить назад. — Мы с тобой вместе. У нас будет свадьба. И все наши ошибки останутся в прошлом.

***

 Гипнотический шелестящий голос Мстислава туманил разум. Всплыло желание узнать, что он мне привёз. Он добавил пару ласковых слов, которые, как у собаки Павлова, вызывали слюну, потому что сейчас должны были быть минет и куни минут на двадцать. И фотографии уже казались чем-то дурным, на что не следует обращать внимания.

Меня в детстве не ласкали, нежность была моей матери несвойственна, поэтому любое трепетное отношение ко мне я воспринимала как необычайный подарок. На этом Мстислав играл почти четыре года нашей дружбы. Я закрывала глаза на признаки измен, старалась отгородиться от слухов. Потому что со мной он всегда был ласков, не скупился на комплименты. И очень любил кушать мою стряпню.

Я вроде стала уже смягчаться. Спиной дошла до дальнего угла коридора, где по плану должен стоять диван и столик. Но теперь без Мстислава здесь всегда будет пусто. Денег нет.

Или есть. Ещё же не поздно… всё исправить.

А жить потом как?

— Кисуль, — подходил ко мне Мстислав, — ты же знаешь, как много ты для меня значишь. Как сильно я тебя люблю. Нежная моя, хозяюшка моя. Я без тебя не смогу, ты мне очень нужна, кисонька.

Киса — это слово употребляют блудники, чтобы не перепутать имена любовниц.

И как хорошо, что мне отступать некуда. Я замужем и сплю с красивым парнем.

— Не надо врать. Не подходи. — Я вытянула руку вперёд. — Всё кончено, мы расстаёмся.

— Это невозможно, киска. — Он приблизился. Мои руки упёрлись в его грудь. И он стал прижимать меня к стене. Появился знакомый запах моего мужчины. Губы коснулись моего виска. — Я навсегда с тобой. Буду заботиться и любить. Любые твои капризы, и в кровати тоже. Мне так нравится, когда ты выдумываешь, моя идеальная девочка.

— Ненавижу, — сквозь слёзы всхлипнула я, заглядывая ему в глаза. — Ненавижу тебя, предатель. Мои родители меня так опозорили в тот раз на випе, выставили меня полной дурой, наивной спиногрызкой, с которой можно делать всё, что захочешь. И ты четыре года так меня и воспринимаешь, как дуру-потребительницу. Ты во мне личность не увидел, человека для тебя нет. Я просто выгодный контракт между нашими отцами. Курочка-несушка, ждущая тебя с пирогами дома, пока ты трахаешь проституток и моих знакомых девчонок. И они смеются надо мной. Марина-дурак всё простит. Можно отсосать её мужику, и он ещё денег отвалит.