– Ты не отрицаешь, что девушка была чиста, когда легла с тобой? – дядя Адам был очень осведомлен.

– Не отрицаю.

Чернить девочку не собирался. В любом случае мне засадят по самые помидоры, а у Хаматовой идеальная репутация. Даже Давид не мог ничего плохого сказать, хотя у него в офисе каждая вторая из молодок – бывшая или будущая блядь.

– Адель, – дядя подался ко мне, – ну она девчонка совсем, ну а ты что?! Неужели не мог предотвратить такие последствия? Не мальчик же!

– Дядя Адам, – вмешался Давид, – все же можно решить. Девочке всего двадцать, какие ей дети?!

– Лота вышла за тебя тоже в двадцать и родила в первый год брака, – парировал Адам Даниярович.

– Да ладно, – Давид пытался качать, но наш дядька в этом плане принципиальный. Он главный человек в диаспоре: на него смотрят, равняются, уважают, но могут и бунт поднять, если перестанет блюсти интересы членов общины. А честь девушки для наших – не пустой звук. Нет, в трусы никто ни к кому не лез и не требовал девственницами замуж выходить, но залет – это всегда залет.

Я молчал, не спорил и не пререкался, наоборот пытался соображать быстро, взвешивать шансы и прикидывать возможности. Могла ли девчонка специально все это подстроить? Семья там не ахти какая в плане влияния и ресурсов. Майя точно не завидная невеста, но она молодая и красивая. Фертильная, что тоже важно. Она точно была неопытна в постели, и дело совсем не в плеве. Сейчас врачи умели даже на шлюху с трассы целку натянуть. Нет, в девочке была невинность. Другой вопрос, что ни она, ни ее девственность, ни этот ребенок мне не нужны. Но… Мои желания уже не так важны. Это вопрос чести.

– Ну что скажешь? На аркане тебя в мечеть потянем или сам? – строго спросил Адам Даниярович.

– Я жену будущую могу увидеть?

Обозначил планы четко. Деваться некуда – жениться придется, но ведь ничего не вечно под луной. Своего ребенка, тем более чистокровного татарина, не брошу, но можно устроить не совсем настоящий брак, а потом развестись. И овцы целы, и волки сыты.

Нужно поговорить с Майей: понять кое-что, позицию ее прощупать, а потом решить, как все устроить. Я Каролину люблю и обязательно женюсь на ней, но ей придется меня немного подождать…

Майя

Сегодня день моей свадьбы. Гости, праздник, веселье. Рядом красавец-муж, звучат тосты в нашу честь, в зеркальных панелях зала отражалась молодая прекрасная девушка в изящном белом платье с роскошной кружевной фатой. Она была очень красивой, только в ней я не узнавала себя. Я была лишней на этом празднике, но без меня его не было бы. Вот такой оксюморон.

Адель сидел рядом, улыбался гостям и родне, когда нужно – брал меня за руку и даже целовал. Но это было так неестественно и фальшиво, что мне становилось физически дурно. Я чувствовала себя ребенком рядом с ним, и муж не давал ни на миг забыть об этом.

Стоило ли ожидать другого после нашего разговора перед свадьбой? Наверное, нет.

– Ну здравствуй, Майя, – услышала практически над ухом.

Вокруг моей беременности разразилась настоящая буря. Мне было страшно. Я ждала решения главы диаспоры как приговора. Я боялась, что в принципе позволила этому выйти за порог нашего дома, и что назвала имя Аделя Черкесова.

Решение Адама Данияровича Загитова огласил дедушка, а следом позвонил сам будущий муж и попросил о встрече.

– Здравствуйте… – прошептала, поднимая глаза на высоченного взрослого мужчину, который должен стать моим мужем.

Мы встретились в маленькой кофейне недалеко от моего дома. Я боялась ехать. Я ведь совсем не знала Аделя, хорошо хоть Зара осторожно навела справки и дала пищу для размышлений.