Ноа Пратт целовал меня.

И это был не просто поцелуй. Это был… страстный поцелуй. Потому что, черт возьми, я целовала его в ответ.

Я целовала Ноа Пратта.

И я понятия не имела почему.

Его губы были горячими и влажными, и они двигались по моим с такой уверенностью, что я не могла не ответить. Его язык скользил по моему, исследуя каждый уголок моего рта, и я чувствовала, как по всему моему телу разливается жар.

Он отстранился на мгновение, чтобы перевести дыхание, и я увидела в его глазах огонь. Он снова прильнул ко мне, и на этот раз поцелуй был еще более страстным, чем прежде. Я чувствовала, как его руки сжимают меня, притягивая к себе все ближе и ближе, и я уже не могла думать ни о чем, кроме него.

Мы целовались, пока у нас не закончился воздух, и когда он первым отстранился, я почувствовала себя так, словно побывала в другом мире. Мои щеки горели, сердце колотилось, а губы покалывало.

Кто-то выкрикнул наши имена, и я моргнула.

Реальность наконец обрушилась на меня, когда щелчки камер продолжили свою работу. Я попыталась отстраниться от Ноа, отвесить ему звонкую пощечину, но вместо этого продолжала смотреть на парня, который уводил меня подальше от всего этого хаоса. И только когда мы оказались в его огромном внедорожнике, я снова смогла заговорить:

– Какого черта, Ноа? – прошипела я тихим и раздраженным голосом. – Ты… ты поцеловал меня?!

Ноа вцепился в руль, мышцы на его лице подергивались от того, что он стиснул челюсти.

– Проще было сказать, что я защищал свою девушку, и именно поэтому я потерял контроль, – пробормотал он, заводя двигатель и глядя вперед.

– Девушка?

– Да, Джина, девушка. Я знаю, что твоя репутация безупречна, и ты не хочешь оказаться в эпицентре скандала, так что… – он вздохнул и, наконец, посмотрел на меня своими большими темными глазами, – Просто… давай надеяться, что это не распространится по всем социальным сетям. Я сделал это ради тебя. Чтобы Джей Ти не выдвинул обвинения против тебя. Ради старой дружбы, так сказать. Представь, что этого дня не было, хорошо? Я отвезу тебя домой. Еще раз извини за дерьмовое шоу. Последнее, чего бы я хотел, – это целовать тебя перед камерами.

Бабочки в моем животе, которые затрепетали после поцелуя с ним, немедленно прекратили свой хаотичный танец. Конечно, такой парень, как Ноа, не хотел, чтобы его видели с кем-то вроде меня.

Что ты думала, Джина? Он поцеловал тебя, потому что был тайно влюблен в тебя? Ха! Идиотка.

Я проглотила внезапно возникший в горле комок и просто кивнула. Что я могла сказать? Спасибо, что разбудил во мне эту чертову школьную влюбленность? В конце концов, однажды я даже представила себе наш первый поцелуй, и это было явно не так.

– Надеюсь, тебе не придется делать это снова, – пробормотала я в ответ и прижалась лбом к стеклу.

Я не новичок в прессе. Черт возьми, я для них практически золотой гусь, с помощью которого они, вероятно, кормят свои семьи. Ноа Пратт много раз попадал в заголовки газет, но сейчас была совершенно новая ситуация. Если этим стервятникам нравилось выставлять напоказ все то грязное белье, в котором я, казалось, постоянно оказывался (хотел я того или нет), то теперь в глазах всего мира печально известный вспыльчивый чемпион по боксу стал настоящим святым. Что было просто уморительно. Если бы я знал, что все, что для этого потребуется, – это поцеловать девушку с безупречной репутацией – Джину Бруно – на глазах у всех, я бы сделал это давным-давно.

Ладно, может, и нет.

С тяжелым вздохом я нажал кнопку блокировки на своем iPad, не потрудившись дочитать статью о том, что Джина, возможно, беременна от меня, и выскользнул из машины, направляясь к дому моей матери.