Приткнув контейнер куда-то в шкаф, мужчина сел в кресло и кивнул Ане на диван:

— Присаживайтесь. Давайте начнем.

Аня залезла на диван с ногами, поджала под себя голени. Хорошо, что она надела любимые черные брюки: они позволяли чувствовать себя совершенно свободно.

— О чем бы вы хотели со мной побеседовать? — мужчина раскрыл записную книжку в кожаном переплете, щелкнул вложенной между страниц ручкой.

— Так вы и есть Андрей Денисович Купцов? — спросила Аня с нескрываемым разочарованием. — Я думала, что вы старше.

Он грустно улыбнулся:

— Ну, молодость — это такой недостаток, который быстро проходит.

Аня разозлилась. Она и правда рассчитывала, что беседовать с ней будет кто-то мудрый, убеленный сединами. Тетя Люда так расписала ей этого психолога, так расхвалила. А тут обычный парень, который явно не переживал в этой жизни ничего хуже проигрыша любимой футбольной команды.

— Когда мне звонила ваша подруга, она сказала, что у вас недавно умерла мама, — пробормотал Купцов, заглянув в свои записи. — Наверное, это одна из причин, по которой вы..

— Вам приходилось хоронить кого-то из родителей? — перебила его Аня

— К счастью, нет, но...

— Тогда вы не сможете меня понять, — буркнула она, подымаясь с дивана. — Извините, что отняла у вас время.

Она достала из кармана брюк заранее отсчитанные деньги и протянула Купцову. Тот не пошевелился.

— Если вы сейчас, как следует, выговоритесь, вам станет легче, — искренне пообещал он.

— Не станет. — Аня положила деньги на подлокотник его кресла и пошла к выходу.

Она уже взялась за ручку двери, когда Купцов еле слышно спросил:

— Вы были рядом с мамой, когда она умерла?

По телу Ани прошел болезненный спазм. Она зажала рот ладонью, чтобы подавить всхлип. Глаза защипало. Аня сделала глубокий вдох и лишь потом обернулась к Купцову.

— Нет, я работала. С мамой была сиделка.

Он посмотрел на нее так, словно и правда понимает, чувствует ее боль. Аня ощутила бешенство.

— Чем вы можете мне помочь? Чем? — она почти выплюнула свой вопрос в его сочувственную физиономию.

— Я не знаю, — признался Купцов. — Только вместе мы можем найти то, что облегчит вашу боль.

Аня молчала.

— Я уверен, ваша мама поддержала бы вас в попытках справиться с горем, — вкрадчиво прошелестел он. — Никакая мать не хочет видеть своего ребенка страдающим.

Аня прерывисто вздохнула и медленно вернулась к дивану. Ее слегка знобило. Чтобы согреться, сев, она подтянула колени к груди, обхватила их руками. Купцов ничего не говорил, видимо, ждал инициативы от Ани.

— Я как дерево, лишившееся корней, — наконец сказала она. — После смерти мамы у меня больше никого нет. Не осталось. Всего за три с половиной года судьба забрала всех, кого я любила. — Аня почувствовала на пересохших губах вкус крови, облизнула нижнюю. — Вот почему так происходит: люди не делают никому зла, но какое-то роковое стечение обстоятельств вычеркивает их из жизни? Разве это честно? Разве так должно быть?

— К сожалению, мир несправедлив, — кивнул Купцов. — Плохое может случиться с каждым из нас.

— Сначала погиб отец, — Аня даже не глянула в его сторону, она смотрела прямо перед собой и все больше погружалась в болезненные воспоминания. — Уже три с половиной года прошло, но я все равно не могу в это поверить. Вся нелепость его смерти не укладывается у меня в голове.

— Расскажите подробней.

— Это все как будто вчера случилось. Я помню каждую деталь, даже запах, который в тот день стоял в квартире. Пахло вареной картошкой и немного укропом. Такой простой уютный запах. Он так не вяжется со всем, что случилось.