Но по слухам относился к этому так… играючи, словно к развлечению. Настоящей его страстью были даже не женщины, а магия. Он поступил в Раманскую академию, но, опять же, по слухам, бывал в РАМе не часто. Самого выдающегося мага обучали личные наставники, с которыми он развивал три магических направления – зоомагия, боевое и артефакторное.

Ему сейчас около двадцати двух, он на последнем курсе академии и готовится заняться государственными делами.

Откуда я все это знаю?

Эрелин… о, она с удовольствием рассказывала, как проводит вечера подле его высочества, как он сходит по ней с ума и даже сделал ей предложение – пока неофициальное, между ними. Всем этим она делилась с родителями и прислугой, но и мне доставалось – выплевывала буквально в лицо, как жарки его поцелуи и как она тает в его объятиях.

– Ничтожная плата за то, что ты осталась жива, – заключила она и отвернулась, словно пытаясь взять себя в руки.

После короткого броска, я вновь вела себя смиренно, напоминая себе, что сегодня сбегу. Обязательно!

– Не думай, что я – злодейка. Я имею право тебя отчитывать, – отчаянно пытаясь задушить свою ярость, сказала почти ровно леди Ириса. – И ты обязана была сегодня сидеть в часовне и не высовываться! Во дворец вот-вот прибудут гости.

Я вдруг вспомнила о Яре. Интересно, а он будет на маскараде? Вдруг он тоже один из приглашенных на бал? Хорошо, что он не знает Эрелин и, соответственно, когда увидел меня – не узнал во мне герцогскую дочь. Иначе бы мне действительно было несдобровать.

Ну как же я сегодня не вовремя попалась ему на глаза, да еще и без маски!.. Вдруг он увидит сегодня на балу Эрелин? Примет её за меня, а мне потом расхлебывать.

Нет, не бывать этому! Я уже успею сбежать. И плевать, какие молнии будут метать их светлости.

– Я помню, вам просто следовало позволить мне уйти, но возможность наказать меня и выместить на мне злость оказалась сильнее здравого смысла, не так ли? – усмехнулась я и тут же присела в реверансе, словно пытаясь загладить покорностью свой тон. – Я немедленно покину вас.

Я попыталась подняться, но ладонь герцогини лежала на моем плече и сжимала до боли. Я поморщилась, и, казалось, только это и нужно было мучительнице.

– Ненавижу тебя, Джесселин, – устало откликнулась герцогиня.

Будто я это с первого раза не поняла… Она повторяет это как мантру, каждый раз при нашей встрече, словно надеется, что когда-нибудь эти слова будут способны убить меня.

– Знаю, – тихо прошелестела я, накинула капюшон, скрывая лицо с горящей от пощечины щекой, и поспешила другой дорогой к часовне.

Злостью ведома не только герцогиня, сейчас я тоже отчаянно пытаюсь её унять, крепко сжимая кулаки, так, что ногти впивались в кожу. Мне не повезло родиться близняшкой в семье, где по закону должен быть один ребенок. И не просто по закону, а из-за проклятья. Выживает только один. Я родилась второй, на десять минут позже.

Отец сжалился надо мной, не смог убить дитя. Он нашел шамана, Кейна Эверуса, из Малоземья. Тот взглянул на меня, еще младенца, и подсказал, как можно уберечь. Изменить судьбу. Полностью.

Мне не дали родовую фамилию, не занесли в родовую книгу, не оставили в комнате с сестрой, да еще и магию дисбалансировали: в первые дни жизни мы с сестрой были неразрывно связаны, наши магические потоки пронизывали нас обеих, и это дало возможность переплести их таким образом, что большая часть силы утекла в Эрелин, а мне остались лишь крохи.

Подтверждение проведенному ритуалу – бусинка, введенная мне под кожу на лбу. Другие видят едва заметное сияние в форме полумесяца, но я отлично чувствую любые её колебания. И когда я нахожусь на грани того, чтобы изменить путь, выстроенный мне Кейном Эверусом – бусинка нагревается, причиняя мне боль.