— Добрый день, я сестра Саши Колесова…

— А-а-а, добрый, добрый, заходите, — кивает мне на удобное кресло. — Ваш брат очень славный молодой человек, такой серьезный и смелый.

— Спасибо. — Похвала приятна. — Скажите, каковы мои дальнейшие действия? В первую очередь насчет денег…

Врач складывает пальцы домиком и внимательно смотрит на меня.

— Скрывать не буду, Саша очень хорошо реагирует на подготовку к лечению, мы могли бы сделать укол прямо сегодня…

— Но?

— Но только при условии, что оставшиеся полмиллиона будут перечислены на счет не позднее завтрашнего дня.

— Делайте! — говорю уверенно. Я уговорю Демида Владимировича перевести мне еще полмиллиона. Я должна.

— Уверены?

— Абсолютно.

Он кивает, и, обсудив еще пару вопросов, я выхожу, прислоняясь к двери. Сил ни на что нет, а еще ждет нелегкий разговор с Демидом. Но сначала переезд.

Возвращаюсь домой, опустошаю холодильник. Складываю еду в пакет и стучусь к соседке. Тетя Нина часто помогает нам, сидит с Сашкой, если я задерживаюсь. Она открывает и удивленно смотрит.

— Мариша, ты чего это? 

— Здрасьте, теть Нин, я это… вот. — Протягиваю ей пакет, она берет, открывает и восклицает:

— Зачем это? 

— Мы с Саньком переедем временно, испортится ведь. 

— Куда это? Надолго? — прищуривается. — К маме, что ли?

Неопределенно пожимаю плечами. Врать не хочется, но и правду говорить выше моих сил.

— За квартирой присмотрите? Квартплату я сама платить буду, не волнуйтесь, — говорю быстро, не давая усомниться в своих словах. 

— Надолго, значит, — констатирует соседка, поджимая губы. Знаю, что это реакция на мысль, что мы поедем к матери. — Присмотрю, конечно, Мариш, о чем разговор. И цветочки полью. Не беспокойся. Ты, главное, не пропадай, чтобы я не волновалась. Сашеньке привет передавай. Как он?

— Хорошо, скоро выпишут.

— Ой, как хорошо. Я так рада. — В глазах женщины облегчение. — Ну удачи вам, ребятки. С богом. 

Она крестит меня в воздухе и крепко обнимает. Я атеистка, но сейчас не возражаю против любой помощи.

— Спасибо, теть Нин.

Целую сухую морщинистую щеку и возвращаюсь домой. До шести чуть больше часа. Навожу порядок, мою холодильник, отключаю технику. Ровно в шесть снаружи раздается сигнал. Смотрю в окно — за мной. Оглядываюсь — вроде все сделала. Хватаю сумки и по очереди выставляю в подъезд, потом так же выношу до машины и гружу в багажник. Артем даже не выходит. Сажусь в машину и даже радуюсь, что водитель молчит. 

Всю дорогу он курит. И хотя все окна открыты, дым все равно проникает в салон. Кашляю и прошу: 

— А можно не курить?

— Ты мне не хозяйка, чтобы командовать, — грубо отвечает он, в очередной раз затягиваясь. Предпочитаю промолчать. По сути он прав, я такая же прислуга, как и он, у каждого своя функция.

Остальную часть пути прикрываю лицо платком. У ворот Артем выкидывает окурок и включает вентиляцию. Я наконец вдыхаю полной грудью. Машина въезжает во двор, и моя челюсть не просто падает, а пробивает асфальт, наверное, до земного ядра. Я, конечно, понимала, что Демид богат, но масштабов все же не представляла. Трехэтажный особняк, огромная территория, сад… 

— Чего сидим, кого ждем? — недовольно бурчит Артем, и я открываю дверь дрожащими руками. 

Подхожу к открытому багажнику, начинаю доставать сумки. На пороге появляется хозяин дома. При параде, явно куда-то собирается. Видит меня и хмурится, брови сходятся на переносице. 

— Дай помогу, — внезапно раздается сбоку, и я удивленно оборачиваюсь. Артем достает остальные сумки и ставит рядом, глядя мне за спину. Оглядываюсь — Демид идет быстрым шагом прямо ко мне он явно зол. Неужели все еще недоволен той ситуацией с Сашкиной болезнью? Вроде уже во всем разобрались. Но по виду не скажешь. Губы сжаты в тонкую полоску, руки сжимаются в кулаки. Невольно сжимаюсь. Что опять сделала не так? Что на этот раз?