— Мне надоело, Еся, — сказал он спокойно и твёрдо. — Я люблю тебя, но так дальше быть не может. Мне хватает проблем на работе, я хочу приходить домой и чувствовать себя дома. Дома, — проговорил с нажимом, — а не в филиале зоопарка. Я на это не подписывался, мать твою! Мне надоели вопли, надоело, что у тебя нет времени!

— А что тебе не надоело?! Это жизнь, в ней всякое может быть! Что, первые трудности, и всё?!

— Это не трудности! — неожиданно рявкнул он. — Это двое оболтусов, которых я, чёрт возьми, с какого-то перепуга должен кормить и воспитывать! Да хрен бы с этим! Они везде гадят, всё рушат! Они мне никто! Это чужие дети!

— Это мои дети! — крикнула в ответ. — И мне они не никто!

Злая, с наполненными слезами глазами я развернулась и вылетела из спальни. Услышала окрик Антона, но и не подумала остановиться. Достала сумку и, ничего не соображая, принялась скидывать вещи. Слёзы душили, рвались наружу. Как он мог?!

— Еся… — Антон дотронулся до моего плеча.

Я скинула его руку, подняла взгляд. Да плевать на слёзы!

— Это мои дети! — повторила я. — Если они тебе никто, значит, я тоже никто.

Антон с шумом втянул воздух. Посмотрел на меня, на раскрытый чемодан и, ничего не сказав, ушёл. Через мгновение в соседней комнате что-то ударилось о стену, зазвенело. Руки у меня вдруг ослабли, Дашкин свитер упал на пол. Я беззвучно заплакала, глотая слёзы. Ждала, что Антон вернётся, что скажет хоть что-то ещё, а перед глазами стояла безобразная сцена — полуголая няня на развороченной постели и мой муж рядом.

Как же больно! Ярость не спасала. Только что моя стабильная размеренная жизнь с отличными перспективами развалилась едва ли не до основания. Внутренности пропитал запах предательства — запах чужих духов и секса.

— Тётя Еся… — В дверях появился Костя. Посмотрел на чемодан, на меня и замолчал.

— Что ты хотел? — спросила глухо.

— Даша пить хочет.

— Да…

Я оставила чемодан и, как привидение, прошла в кухню. Рассеянно пробежалась взглядом по полкам, на несколько секунд забыв, что ищу. Даша. Даша хочет пить. Да. Налила воду и подала племяннице.

— Вы с дядей Антоном из-за нас поругались? — спросил Костя.

Я отрицательно мотнула головой.

— Неправда. Из-за нас. Зачем ты меня обманываешь?

— Не из-за вас. — Язык почти не шевелился. Дышать-то было трудно, не то что говорить. Куда я пойду с детьми? Антон… Любит меня?! Да разве так любят?!

Не выдержав, я всхлипнула. На руке вдруг сомкнулись детские пальцы.

— Мы могли и погулять, ничего бы не случилось.

Я снова замотала головой. Присела перед Костей.

— Мы поругались не из-за вас, — сказала снова. Тихо, но уверенно, хоть голос и срывался. — Мы… Так бывает. Просто бывает. — Погладила его по голове. Опомнилась, почувствовав, что ему это не нравится. Но, в отличие от предыдущих дней, Костя не отстранился.

— Почему ты собираешь чемодан?

— Потому что мы уезжаем. Ты, я и Даша. Теперь мы будем жить в другом месте.

Костя поджал губы, глянул волком.

— Опять?

— Да.

Посмотрела на Дашу. Она сидела с варежкой на коленях и внимательно слушала нас. Только бы мне хватило сил справиться! Заметила движение в коридоре и, подняв голову, увидела Антона. В руках у него был стакан. Глаза блестели теменью.

— Не делай глупостей, Есения, — ожесточённо процедил он. — Куда ты собралась? Хватит! Кому ты нужна с этими, — кивком показал на детей.

— Кому-нибудь. — Встав, я ответила ему прямым взглядом. — А ты можешь водить сюда кого хочешь. Между нами всё кончилось. Раз и навсегда.

Есения

Найти подходящую квартиру за адекватные деньги оказалось сложно. Раньше ценой на съёмное жильё я не интересовалась, теперь же пришла в ужас. Самое страшное, что запаса денег у меня практически не было — всё уходило на взятую нами с Антоном ипотеку. Дура! Когда мы оформляли её, я получала куда меньше мужа. Квартиру мы оформили на Антона, и как теперь её делить, я не знала. Надо было обратиться к юристу, но пока было не до того.