— Я на минутку, — повторила с нажимом.

— Хорошо. На минутку.

Сволочь! Бросившись к уборным, я мысленно повторила это сотню раз. Не удержалась и обернулась на столик. Мой новоиспечённый босс посмеивался, а о том, что я сидела рядом, напоминал только полупустой стакан с водой.

Едва дверь туалета закрылась, я вытащила телефон. Сообщение с просьбой назвать точное время и два пропущенных вызова от воспитательницы. Сразу же перезвонила.

— Алло! Я же сказала, что сегодня буду поздно.

В трубке раздалось недовольное ворчание.

— Время восемь. Я всё понимаю, Есения, но у меня есть семья. Я не могу сидеть с вашими детьми всю ночь.

— Я же сказала, что оплачу ваши услуги дополнительно. У меня проблемы на работе. Пришлось задержаться, — сказала, про себя окрестив воспитательницу стервой.

Как подарки получать, так она первая, чуть ли не в глаза заглядывает бежит. И карман для левака тоже подставляет с удовольствием. А тут семья у неё. Ценник себе набивает!

— Хорошо, я подожду ещё час. Больше не смогу.

Я чуть зубами не заскрипела от злости. Но ругаться с ней — себе дороже. Пришлось собрать выдержку, которой к концу дня уже не осталось.

— За час я успею. Скоро буду.

Только я хотела попрощаться, дверь распахнулась с такой силой, что грохнула о косяк. В туалет, поддерживая друг друга, с пьяным визгом и хохотом ввалились две мадамы. У одной зазвонил мобильный, и она невпопад заголосила, подпевая Аллегровой. К ней сразу же присоединилась вторая.

— Ты что скучаешь? — Та, у которой был мобильный, остановилась возле меня. — Давай с нами! Гуля-а-ай шальная императрица…

И опять визг. Мой собственный телефон молчал, хотя вызов продолжался. Вот чёрт!

— Я жду вас, Есения Викторовна, — сказала воспитательница сухо. — Через сорок минут мне нужно уйти.

— Вы же говорили, через час.

— Через сорок минут, Есения Викторовна. Будьте добры, заберите детей. Из-за вас я и так потратила своё личное время.

— Сука, — процедила я, нажав на отбой.

Пьяные бабенции продолжали смеяться, и их смех разрывал череп.

Всё, хватит с меня!

Решительно, с намерением уйти сейчас же, я вернулась к столику. Не отпустит — напишу заявление. Смеяться и издеваться над собой я не дам. Хочет Азаров удовлетворять свои амбиции — пожалуйста. Только не за мой счёт.

Чтобы не привлекать лишнее внимание, я вернулась на прежнее место. Но только собралась сказать, что больше оставаться не могу, Азаров сделал это первым.

— Когда я говорю, что у тебя минута, у тебя минута, Есения, — очень сдержанно сказал он на русском. Со стороны могло показаться, что он говорит ласково, только это было не так.

— Извините, — ответила я сухо. — Там была большая очередь.

Хватит с меня! Я ему не марионетка. И писать в трусы на полпути в туалет точно не стану, хоть минуту он мне на это даст, хоть полминуты!

— Ладно, — он вдруг усмехнулся уголком губ, — собирай бумаги. Через пять минут поедем. Дальше наши партнёры справятся сами.

***

На этот раз, когда я садилась в машину, колготки меня не заботили. И всё ли я сделала, уходя из офиса, тоже. Я чувствовала себя уставшей и бессмысленно использованной.

— Зачем я потребовалась вам на этой встрече, Михаил Григорьевич? — спросила я без особого выражения. Желание ругаться исчезло. — Вы же сами отлично знаете японский.

— Хотел проверить в деле.

Я повернула к нему голову. Он сидел, откинувшись на спинку, и на меня не смотрел. Чёрные, чуть длинноватые волосы завивались лёгкими волнами, падали на виски и шею. Пиджак был расстёгнут, верхняя пуговица рубашки тоже.

Я всегда испытывала подъём, когда проделанная мной работа давала положительный результат. Для меня это было стимулом двигаться дальше. Сейчас же не было ничего, кроме усталости и подавленности. Проверяльщик фигов! Да плевать ему на всё и всех, кроме себя!