- Вася, черт… я… я бл… извини… Я… никогда себе этого не прощу! Господи, малышка…
Это точно сон!
Я во сне.
Все в порядке. Сейчас проснусь и снова я дома. Жду Антона. Сашулька спит в своей комнате…
Это не может не быть сном!
Потому что Корсар не может вот так вот меня обнимать и вот так со мной разговаривать!
Я его фирму подставила на хорошие бабки! Он тендер потерял, как он сам говорил «лямов» на пятьдесят как минимум!
Я с ним тоже стала так называть миллионы - «лямы». Он меня приучил.
- Вы, Василиса, пока свой «миллион» выговорите, на биржах котировки десять раз поменяются! Упрощайте лексикон! Вам тут не институт благородных девиц!
И я упрощала.
А потом взяла и лишила его этих «лямов».
И это еще не все! Престиж фирмы! Гораздо важнее денег.
Этому меня еще папа учил.
«Деньги можно заработать, а вот репутацию! Ее заслуживают годами! Десятилетиями»!
Кстати, как ни странно, когда отец узнал о том, что я сделала – не сразу, уже, наверное больше полугода прошло, я уже за Антона вышла. Папа тогда от дел отошел, я ему не рассказывала. А вот Антон взял и выложил.
Папа сильно меня ругал. Даже… не разговаривал со мной какое-то время.
Потом уже, когда ему совсем стало плохо, мы помирились. К счастью.
В общем, Корсару я сильно крови попортила, так что…
То, что он меня обнимает и гладит по голове означает одно – это сон!
Поэтому я закрываю глаза и позволяю сладкому сну полностью меня захватить.
Сон реально сладкий!
Господи, как же хорошо он пахнет!
Ну, то есть не сон, а…Корсар…
У меня даже стон вырывается от блаженного аромата!
- Ты что? Я сделал тебе больно?
- Ты так приятно пахнешь, с ума сойти!
Я это сказала? На самом деле?
Господи, я с ума сошла!
Но я сплю и во сне можно все!
Наверное, можно даже его поцеловать! Или нет? Не знаю! Пока я им просто подышу.
- Глупенькая… Господи, как же я мог упустить…
Я не понимаю, о чем он говорит. Этот нелепый персонаж моего сна.
Нелепый, но очень красивый.
Во моем сне Корсаков был реально еще красивее чем в жизни.
У него были такие широкие плечи! Приятно было их трогать. И грудная клетка. Крепкая, сильная. Не то, что у Антошки… Хотя мой Антошка тоже был хорош. Вернее, он есть. Сейчас я проснусь, и он будет. Но пока я во власти Морфея можно же еще помечтать?
Я обнимаю его.
Господи, я обнимаюсь с Корсаковым? Пусть даже и во сне, но…
Ладно. Это приятно. Очень.
И… почему бы не воспользоваться сном? Я… мне еще тогда хотелось узнать, каково целовать такого мужчину?
Нет я… я любила и люблю только мужа, Антон прекрасный человек, замечательный мужчина. Ведь изменил он мне во сне, правда?
И я сплю. Значит, поцелуй во сне тоже не будет считаться изменой!
Совсем.
Поэтому я улыбаюсь и тянусь к нему губами…
***
Поцелуй во сне! Это ведь будет приятно?
Узнать о том, что значит целоваться с таким мужчиной как Корсаков я хотела… да чуть ли не с юности!
Когда он первый раз пришел к нам в дом, мне было лет семнадцать.
Совсем наивная девочка, хотя я уже два года училась в институте. Я в школу пошла рано, два раза перескакивала через класс, в пятнадцать уже студенткой была.
Корсакову было около тридцати, может чуть меньше. Для меня почти что старик!
Так всегда бывает, для тех, кому семнадцать-восемнадцать все, кто старше двадцати пяти уже практически на пороге пенсии!
Такой вот юношеский шовинизм.
Я реально думала, что Александру столько же лет, сколько моему папе!
Но… он мне понравился. Просто как… как типаж.
Еще подумала – если таким будет мой будущий муж, я не против. Ну… таким же только помоложе.