так задеть чьи-то слова. Но Дмитрий умудрился ударить по больному месту, о котором я и сама не подозревала. Черт, только бы не расплакаться.

— Я передумала заключать с вами договор, — улыбаюсь администратору. — Пока ваши фотографы такие хамы, мне нечего ловить в этом салоне.

Она смотрит круглыми глазами то на меня, то на Кондратьева, но не произносит ни единого слова. А я хватаю сумочку и пулей вылетаю на жаркую, летнюю улицу, полную людей и автомобилей.

Уже в такси меня отпускает. Даже становится смешно. Как же сильно я взбесила Кондратьева! Да он кинуться на меня хотел, клянусь. Так психовал, что желваки выступили на его холеной морде.

Кажется, кого-то нешуточно проняла моя критика. Ну а что он хотел? Я же знаю, что Дмитрий может работать качественно. На некоторые его снимки смотришь, и сердце ухает в пятки. А здесь откровенная лажа, ещё и за большие деньги отснятая.

Он может сколько угодно напоминать про моё замужество, но это ведь не одно и то же. Выйти замуж за человека, готового расшибиться ради тебя в лепешку, и пахать на нелюбимой работе – абсолютно разные вещи.

  Хочется схватиться за телефон и строчить ему гневные сообщения, ругаться, беситься, молотить кулаками по кожаной обивке автомобиля. Но я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

Почему же меня так проняли его слова? Неужели я настолько размякла, что, действительно, стала лишь копией себя прежней?

Или дело в чем-то другом?

Одно знаю точно — никаких больше встреч с Кондратьевым Дмитрием. Ни за что. Никогда.

10. Глава 10. А тебе слабо?

Возвращаюсь домой в состоянии абсолютного неадеквата. Кажется, еще немного — и я просто взорвусь от переполнявшего меня гнева.

На кой черт мне сдалась эта Васнецова? Плывет по течению, амеба нелепая, выходит замуж за кого попало, а огребаю почему-то я. Я, что ли, виноват, что ей мозги отшибло от этого Суханова?

Нафиг она вообще мне нужна, коза неблагодарная! Пусть гниет в вечном одиночестве, а еще лучше — под тиранией ненаглядного Вовочки. Тьфу, мерзость!

Помогаешь этой вяло барахтающейся девке выбраться из своего болота, а она, она... фото ей мои не нравятся, видите ли! Да твою ж дивизию, это ж просто свадебный каталог, чего там можно выдумать? Задача каталога — показать платья во всей красе, и с этим я справляюсь мастерски, а все остальное вторично. Можно подумать, сама Васнецова вся такая оригинальная со своим гребаным свадебным декором! Будто ни у кого такого нет, ага, как же! Да пошла она!..

От раздражения, съедающего меня изнутри, руки не слушаются, никак не могу попасть ключами в замочную скважину. Однако через пять минут попыток до меня доходит, что дело не во мне. Присматриваюсь и понимаю, что кто-то залил замочную скважину... клеем, что ли? Похоже на то.

— Да ладно? Это что, шутка, что ли?

Оглядываюсь по сторонам, но понимаю, что здесь видеокамер в подъезде нет, они установлены только на первом этаже. Проклятье! В бешенстве пинаю дверь и с силой дёргаю на себя дверную ручку, наверно просто в жесте отчаяния. Однако ручка неожиданно отрывается, и я сам отлетаю к противоположной стене, грохаясь в дверь чужой квартиры. В шоке смотрю на сломанный замок.

Нет, это не совпадение, ручку кто-то ломал-крутил, ну или что там с ней сделали, чтобы она так разболталась?

Стою с ручкой в руках, как идиот, и натурально бьюсь головой об дверь. Истерика — это не всегда дикий ржач и громкие рыдания. Иногда она выглядит так, да. Потому что ну сил моих нет, правда!

На шум в подъезде выглядывает любопытная соседка из квартиры напротив.