– «Оставь надежды, всяк сюда входящий».

– В смысле?

– Нет в нашем городе отелей. И гостиниц тоже нет, и хостелов.

– Трындец, – Диметриуш устало потёр лицо руками, а его приятель встревоженным голосом заметил:

– Димон, ты же только не вздумай опять за руль садиться! Заснёшь и разобьёшься к чертям.

Я мысленно прикинула, что это был бы не самый плохой выход из ситуации. Я и карму себе не испорчу, и при этом порадуюсь чужим страданиям, но тут Ленка, которой я так зря не напудрила носик, предложила радостным голосом:

– Так у Машки вторая же комната пустует! Вряд ли она откажет, если Дима попросит.

«Господи, я пятнадцать лет грела на своей груди змею! Надеюсь, Дима не попросит! Надеюсь, у него хватит совести сдохнуть без моего вмешательства!!»

– Не думаю... – начали мы с демоном одновременно, и одновременно замолчали же, потому что нас перебил Ленкин ухажёр.

– В конце концов, Димон, ты всегда можешь переночевать у нас... Петюнь, мы на сколько автобус заказывали?

Я почему-то заподозрила его в заговоре, а Диметриуш скрипнул зубами и мрачно, но одновременно выжидательно посмотрел на меня.

– Конечно не откажу, – проскрипела я без особого восторга, – но спать будешь на полу. У меня только одно койко-место!

– А раскладушка? – возмутилась предательница Ленка, а я поклялась при следующей же встрече накормить её слабительным. – Та самая, что я тебе на новоселье дарила!

– Действительно! – неискренне удивилась я и наградила подругу убийственным взглядом. – Как это я забыла?

– И вообще, Дим, –  продолжила змеюка таким лилейным голосом, что я поняла: одним только слабительным дело не обойдётся, – ты же хотел в понедельник в Машкин техникум сходить, посмотреть на этого таинственного Вовочку.

Услышав про техникум, демон загрустил и неуверенно заметил:

– Мне не хотелось бы так обременять Марию...

– Ой, да никаких проблем! Какие условности между своими людьми, – надрывалась змея. – Машка даже рада будет... На электричестве хоть сэкономит, потому что не надо будет с включенным светом спать.

Диметриуш бросил на меня заинтересованный взгляд, а я только скрипнула зубами и с трудом выдавила из себя:

– Темноты боюсь. С детства, – потому что никому, даже Бусе, даже медвежонку Ленке, я о своих кошмарах не рассказывала. Сначала потому что была маленькая и глупая, стыдилась признаться. Я же дочь демона, а дочери демонов дурных снов не боятся же. Затем, когда Буся припёрла к стене – игнорировать мои ночные вопли было попросту невозможно – почему-то не рассказала правду. Ни про футбол, ни про красивого мальчика, ни про то, как он превратился в чудовище, ни про то, что приходит ко мне каждую ночь.

Ну, а Буся… Что ж, она была бы плохой ведьмой, если б не нашла лекарства от кошмаров. Вот только они всё равно возвращались. Теперь уже не каждую ночь, но с тем же актером в главной роли. Правда, ужастик в скором времени сменился на комедию положений, и просыпалась я уже не от собственного крика, а от острого чувства стыда.  

Да и в последние несколько лет мои сны о Диметриуше Бьёри кардинально изменились. Настолько, что я, во-первых, начала небезосновательно подозревать себя в мазохизме, а во-вторых… Про во-вторых думать не хотелось. Я смущённо поёрзала на стуле и, бросив быстрый взгляд на демона, спросила:

– Ну, что? Берёшь раскладушку в аренду?

– Будто у меня выбор есть, – проворчал этот неблагодарный тип и при этом скроил такую рожу, словно это я к нему в гости напрашивалась, а не наоборот. Не то чтобы я действительно переживала из-за того, с каким чувством незваный гость пересечёт порог моего дома, но смотреть на то, как он кривится, было неприятно. Хотя…