– Добрый вечер, – Димон вежливо улыбнулся, когда женщина, которую мужчина уже успел мысленно окрестить Бабой-Ягой, оторвала взгляд от книжки в мягкой обложке – жутко интересной, не иначе – чтобы посмотреть на того, кто осмелился потревожить её покой.

«Сейчас спросит: чего тебе надобно, добрый молодец?» – подумал Димон и улыбнулся ещё шире, но женщина вместо этого повела насурьмленной бровью и коротко осведомилась:

– Ну?

– Э… – от такой доброжелательности Бьёри в первое мгновение откровенно растерялся, но уже во второе нашёлся и, бросив опасливый взгляд на недовольно заваливающуюся на бок гульку, спросил:

– Полагаю, вы администратор сего заведения?

– Ну,– не порадовала богатым словарным запасом Баба-Яга.

– У нас тут должен быть зарезервирован столик… – договорить помешал откровенно издевательский смех.

– Да шо ты говоришь? – выдавила из себя администраторша. – Прямо зарезервирован?

– Ага, – Димон нахмурился. – Значит, разговаривать мы всё-таки умеем.  

Женщина медленно поднялась, гневно накренив пизанскую башню на своей голове, и мягко попросила:

– По добру прошу, гуляй отсюда, мальчик. У нас столичных пижонов не любят. Глядишь, и второй глазик выбьют-то…

Диметриуш почувствовал, как дёрнулся под повязкой уголок глаза, и, как говорится, Остапа понесло.

О чём он говорил с администраторшей, которая к пятой минуте беседы перешла на подобострастное вы и отчего-то «ваше превосходительство», как читал лекцию о вреде курения в принципе и о пассивном в частности, и даже как ровнял зубы полезшему за разъяснениями смертнику, помнил смутно. Но потом принесли горячее, которое предусмотрительный Ракета успел заказать ещё до появления Бьёри в ресторации, и мир сразу наполнился красками жизни.

– Ну, где там ваша Маша? – утолив первый голод, Димон подобрел и был готов к новым подвигам.

– Мы на восемь договаривались, – ответила Лена. – У неё ещё пятнадцать минут.

В это мгновение у Женьки зазвонил мобильник, и мужчина, бросив короткий взгляд на экран, вскочил, страшно выпучив глаза:

– Бабушка! – просипел голосом приговорённого к казни. – Я быстро!

И умчался куда-то за сцену, опасливо прикрывая рукой микрофон. Димон же, чтобы не тратить время впустую, запустил в своём телефоне поиск, намереваясь найти адрес ближайшего к «Джокеру» отеля. И ровно минуту спустя услышал радостное:

– Машуня! – и оглянулся, проследив за Ленкиным взглядом.

Метрах в трёх-четырёх от их столика перепуганным сусликом замерла очаровательная блондиночка, и выражение её лицо говорило о том, что она не знает, чего ей хочется больше: броситься наутёк или рухнуть в обморок.

А потом она заорала так, словно перед ней был самый страшный кошмар. Пожалуй, с такой реакцией на себя Димону сталкиваться ещё не приходилось. Он подорвался вперёд, искренне не понимая, что происходит, а полоумная девица перешла на совершенно невыносимый визг.

– Она что, припадочная? – спросил растерянно у Женькиной пассии, за что получил ненавидящий взгляд.

– Сам ты припадочный! Я не знаю, что происходит…

Когда пять минут спустя в зал вернулся Женька, истеричка уже успокоилась и извинилась.

– Мне просто показалось, – расплывчато ответила она на вопрос о том, что случилось, махнула официанту, заказывая воду без газа и сто коньяку, а потом бросила на Димона горящий бешенством взгляд и улыбнулась. Нехорошо так улыбнулась, мечтательно.

5. Глава четвёртая, в которой героиня воздаёт по заслугам, а герой идёт на поводу у своих желаний

Весь вечер в ресторане я чувствовала себя как заяц, попавший на званый ужин в семью волков в качестве гостя. И вроде нечего бояться, потому что главное блюдо сегодня не ты, а страх всё равно время от времени окатывает липкой волной сердце, и дыхание сбивается, выдавая внутреннее беспокойство.