Улыбаюсь Чеширским котом и бросаю пустую банку в мусорку, забивая трехочковый. Прекрасно. А напоследок еще бью по колесу огромного птеродактиля, отчего на всю округу слышно срабатывающую сигналку. Вот теперь справилась я, молодец!

—Чокнулась! Машину не трогай!

Муромцев не был мудаком до конца, если бы не подошел ко мне. Ноздри раздуваются, взгляд бешеный. Весь красный.

Боюсь-боюсь.

—Это тебе компенсация за моральный ущерб, — мой голос даже не дрожит, когда я на полном серьезе отвечаю на яркие выпады неадекватного человека.

Муромцев делает шаг ко мне, но его перехватывает Вячек. Между нами метров пять, но по ощущениям все сто, потому что он далек от меня не только на физическом уровне, но и на ментальном.

Глаза его если могли бы, так вообще пробили бы меня, но пока только испепеляют. Мда уж, взглядом ты меня можешь даже бить, Муромцев.

—Я тебя заставлю вылизывать ее, ясно?

—«Муромец», ты полегче на поворотах, — вклинивается мой новый знакомый.

До этого, кажется, Илья и не видел Вячека, зато, когда повернул голову на звук, стал еще темнее. Воу. А тут не все так просто, да?

—Свалил нафиг отсюда, — скидывает руки парня и уже тараном на него идет.

Я же с ноги на ногу переминаюсь. На меня обращены десятки внимательных взглядов, и всех интересует точно один вопрос…

КТО Я ТАКАЯ?

5. -Глава 5-

ГЛАВА 5

Илья

— А то что? — совсем не испугавшись, выпрямляется Пепел.

И откуда, спрашивается, только взялся этот Слава Пеплов? Решил побыть добрым самаритянином и подвезти нищих и ущербных до универа? А, ну да, он же у нас «хороший» мальчик. Спортсмен, не курит, не пьет, еще, наверное, и ромашки девочкам дарит.

— Не твое собачье дело! — сердито рявкаю.

— Без сопливых разберусь, что мое дело, а что нет, — в ответ спокойно отзывается Пепел, чем бесит еще больше. — И сейчас ты явно не в состоянии трезво мыслить. Будешь драться с девушкой, серьезно? С равными по силе кишка тонка?

Слова цепляют за живое. Я никогда не поднимал руку на женщин, но, клянусь богом, Адель будит во мне зверя. Мне хочется свернуть этой маленькой дряни шею.

По-волчьи оскалившись, приближаюсь к Пеплову впритык. Мы одного роста и в одной весовой категории. Испепеляю этого защитника недоделанного взглядом, цедя сквозь плотно сжатые зубы:

— Вечером посмотрим у кого будет кишка тонка, Пепел.

Резко развернувшись, бросаю полный ненависти взгляд на сводную сестричку, а потом несусь в университет. Видит бог, от греха подальше.

Да что они с мамашей о себе возомнили? И отец, конечно же, сказочный лопух. Неужели он не видит, что они типичные приживалки? Сядут на шею, ножки свесят и будут еще и права качать. Впрочем, уже сели!

Притащили свое барахло, отец уже ищет машину и водителя для своей Маришки, дарит «Картье», а вечером увозит на два дня загород. Романтик у них! На старости лет совсем чердак подтекает. Как говорится, маразм крепчал.

Еще и меня пригрузил. По его мнению, я не достаточно дружелюбен и любезен с Адель и Мариной. Я искренне им улыбнусь, когда дам пинок под зад из нашего дома до тех трущоб, из которых они выползли.

Вынес мне мозг своими лекциями. Клянусь, в какой-то момент мне показалось, что он даст мне целую книгу по руководству, как я себя должен вести в собственном, мать вашу, доме!

— Илюш! — слышу приторно-сладкий голосок, а затем на моей руке буквально повисает Яна Воронцова. Хлопает длинными нарощенными ресницами, лукаво улыбаясь. — Ты чего такой злой? Да забей ты на Пепла! Все знают, что ты его уделаешь в два счета!

Боже, какая неприкрытая лесть! Готов поставить сто баксов, что если я попрошу Воронцову целовать мне ноги, идиотка только спросит с какой начать.