Это была только среда… А в четверг родители за завтраком сообщают нам «потрясающую» новость, от которой мне захотелось взвыть, а Муромцеву, судя по ухмылке Джокера, пускать салюты.

Они уезжают. Опять. Оставляют меня на произвол судьбы. У мамы какая-то конференция в Германии, у Пал Палыча дела по бизнесу, разумеется, в Германии. Надо же, какое совпадение! Сказать, что я готова начать биться головой о стол — ничего не сказать.

Просто один вопрос: за что? За какие грехи мне такое наказание?

— Аделька, ты чего погрустнела? — обеспокоено спрашивает меня мама.

Вот он. Мой шанс. Сказать, что Илья свинья и портит мне жизнь, что мне приятнее находиться в общественном туалете, чем в обществе сводного брата, но не могу вымолвить ни слова.
Язык словно прирос к небу, и мне удается только слабо улыбнуться.

Илья между тем, вальяжно развалившись на стуле, прожигает своими глазами во мне дыру. Кидает вызов, мол, давай, сестренка, пожалуйся своей мамочке.

Награждаю этого конченного взглядом, который можно расшифровать только как: «Чтоб ты сдох!», а потом все же отвечаю маме.

— Все хорошо. Просто задумалась о своем.

— Ладно, — мама не верит мне ни на йоту, но не давит, за что я ей благодарна.

Пока родители разговаривают о своем, мы с Муромцевым играем в гляделки.

«Слабачка!» — говорит он глазами.

«Мудак!» — отвечаю я.

Закончив с традиционным «семейным» завтраком, мы все расходимся. Я уже поднимаюсь по лестнице, когда слышу громкие шаги позади себя. Ускоряюсь, потому что каждый разговор с Ильей — это минус одна нервная клетка.

Но, если вам что-то и нужно знать о Муромцеве, так это то, что если он задался целью испортить вам утро, жизнь и существование — будьте уверены, парень приклеится как банный лист к заднице.

Он упрямее барана, смотрящего на новые ворота.

— Что такое, сестричка, духу не хватило мамочке пожаловаться? — закинув свою клешню мне на плечи, издевательски спрашивает.

— Отвали, — пытаюсь скинуть его наглющую руку, но бестолку.

Илья неожиданно толкает меня в стену. Расставляет руки по бокам, тем самым «блокируя» меня. Нависает сверху и, склонившись низко к лицу, заявляет:

— Завтра можешь не приходить домой. Я тусовку собираюсь замутить. Как понимаешь, душнилам вход воспрещен.

— Да? — стервозно выгибаю бровь. — А ты тогда что там делать будешь?

Его глаза вспыхивают злостью и каким-то нездоровым азартом. Клянусь, у этого парня в глазах не то что черти пляшут, а варят меня в котле.

— Я ж о тебе переживаю. Боюсь, твоя душевная организация не выдержит такого мероприятия.

— А ты не бойся, Муромцев. Трусость мужчине ни к лицу, — язвительным голосом протягиваю. Ударяю этого припадочного локтем в бок, Илья сгибается от неожиданности и отступает. — Я тут живу. Хочешь — устраивай, но я сама решу когда мне приходить, а когда нет.

Еще и тусовка. Просто, блин, прекрасно.

11. -Глава 11-

ГЛАВА 11

Адель

Что ж, вечеринку мой сводный братец все-таки закатил, что немудрено, учитывая отсутствие родителей.

Не сказать, что я брызгаю счастьем налево и направо. Подготовка началась еще с обеда, сюда стянулись все бармены города, чтобы устроить все на высшем уровне.

Ощущение, что я попала в ночной клуб. Муромцев даже додумался сделать тематическую вечеринку в стиле американских выпускных. Пунш на входе в красных пластиковых стаканчиках и прочая атрибутика имеются.

Со мной никто не общается, потому что контингент — соответствующий, в стиле Муромцева и его отбитых друзей.

И в общем-то, не очень мне и хочется, знаете ли. Илья лютует, со своей однодневкой тусит возле бара, со всеми здоровается как известная звезда на приеме в честь своего дня рождения.