Шереметев заметил, как Вика заёрзала на стуле и оглянулась.

– Что такое?

– Ничего.

Антон, кажется, уже начал понимать, что происходит.

– Ты побледнела, Виктория.

– Я вернусь через минуту.

Она сорвалась с места, почти добежала до ванной, но споткнулась о палас и шлёпнулась на пол. Практически одновременно с тем её вырвало. Слава богу не на драгоценные ковры Ерохина, деревянный мозаичный пол легче отмыть, чем вывести запах из ворса. Слёзы брызнули из глаз Вики. Она чувствовала себя такой беспомощной. В любой момент может появиться Антон или кто-то из домочадцев и обнаружить её. Она доползла до туалета, взяла рулон бумаги и постаралась убрать недоразумение в коридоре.

– Больше никогда не буду есть мясо, – бормотала она. – Самое ужасное мясо в моей жизни. Ненавижу говядину.

Когда Вика вернулась в столовую, Антон уже доел и наслаждался своей газировкой, несмотря на прочитанную ею лекцию.

– Прости, я просто… - Она пыталась придумать какую-то причину, чтобы отвертеться от еды, но поняла, что её тарелки на столе нет.

– Я сказал Алисе, что ты неважно себя чувствуешь.

– Спасибо, да, думаю, я что-то съела утром, и меня стошнило.

– А что ты ела утром? То есть… ты вообще ела утром?

Вика поморгала в нерешительности, а потом решила применить привычную отмазку, что ей надо позвонить.

– Прости, мне надо идти, сделать пару звонков.

Она не смотрела ему в глаза, отвернулась и даже сделала несколько шагов, прежде чем голос Антона ударил ей в спину.

– Знаешь, когда я был ребёнком, мама говорила, что я умею быть настойчивым.

Следом за голосом её настиг сам Шереметев. Вика шумно задышала, всё ещё не оборачиваясь, но сдвинуться с места он ей не дал, обнял за талию без лишних предупреждений.

– Если мне что-то было интересно, я всегда докапывался до истины, понимаешь?

– Что я должна понять? Что ты «прикопался» ко мне? Или у меня нет шансов?

У неё перехватило дыхание, Шереметев был слишком близко, он наклонился, почти касаясь губами её уха, пока шептал ей свои двусмысленные предупреждения. Он держал её за талию, и, боже, вот это новость: Вике не хотелось, чтобы он её отпускал. Внезапно для самой себя она поплыла от его близости. И сквозь дымку в голове ударило осознание, что ей бы хотелось, чтобы он её поцеловал. Антон как раз развернул её к себе и смотрел на губы. Она невольно оценила его рот: чувственный, с полной нижней губой. Этот рот говорил о том, что его хозяин умел целоваться и делал это наверняка хорошо и с удовольствием. Вика не могла думать о нём, как о крестнике Ерохина. Как о том, кто хранит её тайну. О том, кто в любой миг мог разрушить её жизнь одним неосторожным словом.

Боже, ей надо держать себя в руках. А то того и гляди сама набросится на него.

Антон тоже первых шагов не делал, лишь продолжал смотреть на неё. Вика вздохнула, провела по рукам, обхватившим её талию, и с усилием разжала их, чтобы снова убежать.

На этот раз Антон не стал её останавливать, но это вовсе не означало, что в другой раз он этого не сделает.

18. 17

У Романа Сергеевича Ерохина чуть ли не дым из ушей валил, пока он выхаживал взад-вперёд по залу для дефиле в агентстве. Телефон Виктории был выключен, она так и не вернулась после обеда. Ни Рита, ни Влад не могли с ней связаться. Дрянная сучка думала, что ей всё позволено? Что она может вот так запросто псу под хвост отправлять все его усилия? Он из-под земли её достанет и продемонстрирует, что будет с теми, кто его ослушается. А если урок не будет усвоен, поговорит с ней о вещах более ценных и важных. Она, видимо, успокоилась и забыла, чего стоило его покровительство и снисхождение. Так он ей напомнит.