Примерещился мне монсеньор, что ли? Вооружилась арбалетом (надоело быть беспомощной!) и выскочила из комнаты.

Столкнулась с кузеном короля, который (совершенно по-домашнему) натягивал белоснежную рубашку, попутно вытирая душистую мыльную пену с породистого лица.

– Вы зачем вскочили? – рявкнул он на меня. – Быстро в кровать!

Ага. Щас!

Дом всё ещё дрожал, подбадриваемый криками девчонок.

Ролан рванул вниз, а я, изо всех сил стараясь не замечать головокружения, понеслась следом.

На первом этаже в доме никого. Переход в аптеку, туда, где Уля и несколько покупателей испуганно прижались к стенам.

Все как один смотрели на дверь. Мы с Роланом выскочили наружу, где наткнулись на стонущего господина Ллонка, несчастный лежал на земле и смотрел на окружающий мир злобным взглядом, потирая ушибленное место.

Ролан склонился над потрёпанным аптекарем, я же, с удовольствием наблюдая радующую глаз картину, чувствовала, что почти совсем поправилась!

Ллонку плохо, мне хорошо! А ведь я лекарь…. Нехорошо это. Нехорошо. Но… так хорошо!

– Так что всё-таки произошло? – терпеливо, но настойчиво поинтересовался Ролан.

– Безобразие… Я буду жаловаться!

– Можете начинать прямо сейчас, – важно сообщил Ролан (с остатками пены на ухе монсеньор выглядел… угрожающе).

Я повернула рычаг и разрядила арбалет. Опасности нет, но, с другой стороны, просто так ничего не взрывается на ровном месте. Монсеньор Ролан одарил меня гневным взором, видимо, надеялся, что я уйду в безопасное место дожидаться, пока он сам во всём разберётся. Пусть даже не надеется… Грифонов своих пусть дрессирует!

Господин Ллонк, кряхтя, поднялся с земли и обвёл аптеку ненавидящим взором:

– Вы шарлатаны! Переманиваете клиентов, подвергая их жизни смертельной опасности! Женщина в возрасте, ребёнка не выносить, а вы заморочили ей голову, заставив отказаться от моих зелий!

– Это неправда, – ответила я, начиная понимать, в чём дело.

Уля справилась. Умница! Камень помог беременной женщине и она, должно быть, не пришла за варевом Ллонка. Тот потерял деньги и теперь не может с этим смириться.

– Я пойду к ней! С градоначальником пойду в присутствии доверенных лиц! – вопил лекарь. – И если она при смерти…

– То, что вы напугаете до полусмерти беременную женщину, Ллонк В этом я нисколько не сомневаюсь, – пробормотал Ролан, не отрывая взгляда от узора над дверным косяком.

Интересно, на что он там смотрит?

– Что-то не так? – не выдержала я наконец.

– Защита, – пояснил Ролан. – Защита сработала. Если вы помните, Джо, в прошлый раз я проник в дом совершенно спокойно.

– И в чём дело?

– Думаю, в том, что я не проявлял агрессии. Господин Ллонк? – обратился Ролан к лекарю. – Что вы сделали?

– Я? Я ничего не сделал! А вот эта… как вас там…

– Что вы сделали, когда подошли к этой двери, – уточнил Ролан, бросив на аптекаря такой взгляд, что тот побледнел. – Вы дёргали дверь? Пинали ногами? Может быть, ударили кулаком?

– Какой смысл спрашивать, если вы и так всё знаете?! – рассердился лекарь.

– Вот! – обрадовался Ролан, словно родители купили ему пряник на ярмарке. – Я прав!

Рассерженный Ллонк ещё долго кричал о том, как он вместе с градоначальником и свидетелями придёт к умирающей роженице, но неожиданно «умирающая» дама пришла сама благодарить за лечение.

Тут уж я не выдержала и выгнала господина аптекаря вон: ещё не хватало пугать беременную женщину.

Ллонк исчез (не без помощи Ролана, которому я была искренне благодарна), и я завела женщину в аптеку, и усадила в кресло. Быстро проглотила зелье, чтобы не заразить беременную: я так и не поняла, что со мной было, и лучше перестраховаться.