Выпрямляюсь, плотнее запахиваю халат. 

Смотрю серьезно и злобно, сощурив глаза. 

Злость дает силы. Злость, ярость, ненависть даже. И ревность. 

Потому что ухватки эти записного ловеласа, эта хрипотца, этот взгляд… Все это настолько не похоже на него, моего ангела-хранителя, настолько дико, что мне кажется, будто в тело любимого человека подселили пришельца. Нечто чужеродное. 

Ужасное.                                                                                                                                     

И эта нечисть причудливо переплелась с моим пожарным, обвила его щупальцами... И сделала еще сильнее, еще привлекательнее. Еще безжалостней. 

Чужим сделала.                                                                                                                                

А, раз чужой, нечего ему ключ о города нести. 

– Вы зачем пришли, Петр Григорьевич? Если за продолжением, то зря. Я не намерена изменять супругу. 

– У вас нет супруга, – перебивает меня захватчик, внимательно и совсем не раздраженно изучая красные пятна, покрывшие шею. 

Черт! Справиться с собой легче, чем со своей реакцией на него!

Но я – это не мое тело. Глупо давать управление биохимической машине. 

– У меня есть любимый человек, – парирую я, спокойно присаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу, – мы считаем друг друга мужем и женой. Штамп в паспорте – условность в наше время. 

– Вот как? То есть то, что происходило недавно в кабинете, вполне допустимо для замужней женщины?

А вот тут он начинает злиться. Крылья носа подрагивают.  Едва заметно, но все же…

Я же, глядя на это, наоборот, успокаиваюсь. 

Только в глубине души что-то колет. Остро так. Мучительно. 

Пожарный мой, ангел-хранитель… Как же так? 

– В кабинете вашем, Петр Григорьевич, произошло недоразумение. Досадное. И глупое. Которое больше не повторится. 

–  Вы так в этом уверены, Лада Леонидовна? 

Он неожиданно шагает, нависая надо мной своим массивным телом. Это выглядит резко и очень угрожающе. 

А еще… Возбуждает. Черт! Лада!                                                                                                        

– Знаете, Лада Леонидовна… – его голос опять тянется патокой, завоеватель наклоняется ниже, шепчет интимно в ухо, задевая губами край ушной раковины. Я еле сдерживаю дрожь. 

Держись, Ладаааа…                                                                                                                    

– Я более чем уверен, что это не было досадным недоразумением… Я, наоборот, думаю, что это было закономерностью… Логичной. Правильной. 

– Вы… Не правы… – звуки выходят из моего рта с таким скрипом, что сама пугаюсь. 

– Я… – вдыхает он жарко, и кожа горит от его дыхания, плавится, – прав. И я вам это докажу, Лада Леонидовна. 

– Нет… – я все еще сопротивляюсь. Напряженная, как струна, отчетливо понимая, что, если сейчас он захочет проверить правильность своих наблюдений, я… 

Что я смогу сделать? Ничего. Совершенно. Я в его власти. Достаточно чуть-чуть надавить. Совсем немного. 

– Да…                                                                                                                                                         

Он секунду еще жарко дышит мне в шею, словно раздумывает, как поступить. 

Я сижу каменно. И, кажется, даже воздух не поступает в легкие. 

Петр резко поднимается и идет к двери. 

Я ошарашенно смотрю вслед.                                                                                                     

Атака захлебнулась? Противник отступает?