– Сама-то как? – спрашивает Иришка, переключаясь на более безопасную, по ее мнению, тему. 

– Всё хорошо, командировка не напряжённая, – немного смущённо рассказываю я, – местные юристы делают за меня почти всю работу. Два семинара. Конференция. И два судебных слушания, на которые у меня будет доступ. Практика, Ириска, самая настоящая. Посмотрю, как местные юристы работают по конфликтным делам, опыта поднаберусь. И Харитонов просил закинуть удочки для менеджеров. Нашим тренинги нужны. Вернусь в понедельник утром.

Подруга кивает, лисья мордочка улыбается. 

Мы ещё долго говорим. И я радуюсь тому, что моя Иришка потихоньку начинает забывать свои неприятности. Прощаемся только через два часа.

Стоит мне  закрыть крышку ноутбука, как в дверь стучат.

Я иду открывать. Это может быть курьер с приглашениями или документами. 

Как в квартире, в номерах отеля глазков не водится.  Да и не ожидаю я такого сюрприза.

Дверь распахиваю и замираю на пороге.

Алексеев.                                                                                                                                       

Его почти не видно из-за невероятно нежного огромного букета цветов.

И будь это обычные розы или лилии, я бы пришла в себя быстро. Но в руках Петра Григорьевича благоухает настоящее радужное облако. 

Я невольно ахаю.                                                                                                                     

Гипсофила - маленькие, нежные, пушистые цветочки на веточке, вкупе образуют нечто воздушное и восхитительное. И если цветы белые, то это вызывает невероятный восторг. А если они разноцветные и выложены по цветам, как радуга, то просто дух захватывает, и хочется в умилении запищать и потрогать это чудо.

Возможно потому, что Алексеева  плохо видно из-за букета, я невольно делаю шаг назад в комнату. А наглец Пётр Григорьевич шанс не упускает и тут же двигается  вперёд, заходя ко мне в номер. 

И захлопывая за собой дверь. 

5. Атака неприятеля.

Скорее всего, именно после этого визита, если при мне будут обсуждать опасность нахождения в одной клетке с хищником, я смогу кивать со знанием дела. 

Потому что буду в полной мере знать, о чем говорят. 

Петр Григорьевич, проведя артобстрел гипсофилой, спокойно внедряется на территорию противника. 

Сразу проходит в центр комнаты, кладет цветы на стол, разворачивается ко мне, так и застывшей у двери столбом. 

Любуется на , наверняка, невероятно глупое выражение лица. 

И обезруживающе улыбается.                                                                                 

Бабах!                                                                                                                                                       

Залп огневого орудия!                                                                                                                   

Колени начинают дрожать.                                                                                                   

Щеки краснеют, дыхание прерывается. Приходится буквально с силой загонять воздух в грудь. 

Ловлю наглый взгляд в вырезе халата, спешно подтягиваю полы, запахиваясь глубже. 

Черт! Лада! Приди в себя! Противник на твоей территории! Оккупация грядет!

– Чем обязана?                                                                                                                          

Хочется выговорить холодно. Получается жалко. 

–  Лада Леонидовна…  – опять мурчит, опять медом течет, да что же это такое? Сил нет! – Мне кажется, мы не с того начали…