И спрашивает меня, поехали, мол?

Я такая глазками похлопала и в свою очередь интересуюсь: "А что мы там делать-то будем, в гостинице-то? Чаю я не хочу, кино вчера смотрела, мне на месяц вперёд хватило кина этого вашего".

Он мне говорит: "Другое что придумать можно. В гостинице-то много чего делать можно!"

"И что же там делать-то ещё можно, сокол ты мой ясный?" - спрашиваю я его так вкрадчиво. - "Днём-то"?

Он мне: "Вечер уже, шестой час. Пора, говорит, взрослыми деламии заниматься".

"Какими такими взрослыми делами-то, зайчик ты мой пушистый, заниматься-то нам пора?" - ещё вкрадчивей его спрашиваю.

Ну, тут он смутился немного, подвох почуял. "Ну", - говорит, - "если не хочешь сейчас ехать, можем попозже. А пока ещё в парке туда-сюда походим".

А я ему на это: "Я с женатыми мужиками не сплю".

Тут он покраснел весь, и возмущённо так спрашивает:

"Так что ж ты мне мозги-то делаешь? Ты, получается, из динамщиц, да? Денег моих захотела? Решила носом передо мной вертеть, чтобы я на цветы да на подарки тратился запросто так?! А я ещё, дурак, в гостинице номер для тебя забронировал! Отдай", - говорит, - "букет. Я его Гале лучше подарю. Она и то больше этих цветов достойна, чем те, кто с мужиками динамо крутит!"

Протянула я ему букет, девчонки, спокойно так, с улыбкой, хотя кипела вся. Держи, говорю, цветы свои. И не звони мне, пожалуйста, больше. Трубку всё равно не возьму. Развернулась и к метро пошла. А он так и остался там стоять, с тюльпанами своими.

9. Глава 9. "Свидание средишное: весельчак Николай"

Среда, девочки, и началась взбалмошно и окончилось также. Ну да ладно, обо всём по порядку.

Короче говоря, сплю. Снится мне остров посреди океана, мааааасенький такой, пять на пять метров. Песок бледно-золотой, пальма одна-единственная. Небо ясное, ярко-голубое и... мужик.

Мужик голенький, мускулистый красавчик такой. С длинными до плеч жгуче-чёрными волосами. Вроде незнакомый.

Стоит, жмётся у края, письку руками прикрывает.

- Чё, - говорю, - хозяйство своё прикрыл-то? Всё равно настигну! Некуда тебе бежать-то отсюда!

И так руки широко расставляю, голову к небу запрокидываю и смеюсь глухо, раскатисто, по-злодейски.

А мужик мне :

- Отпусти меня, пожалуйста!

Я так рукой вокруг показываю, будто сеятель крестьянский семена разбрасывает, и говорю:

- Так беги, чё ты.

Он оглядывается, бедненький, и чуть не плачет:

- А куда бежать-то? Океан кругом!

Тут я снова хохочу по-злодейски, и к нему, значит, подступаю. И одежду с себя снимаю по пути. Пуговички на белой блузке расстёгиваю, вот-вот грудь оголю - лифчика-то нет.

Он глаза другой рукой закрыл, скуксился весь, подглядывает сквозь пальцы.

Тут я пуговичку последнюю, нижнюю, расстёгиваю и ветер принимается трепать мою расстёгнутую блузочку. Чувствую себя абсолютной бесстыдницей и при этом мне так классно, девочки, аж не передать! По полной интим предвкушаю!

- Ща, - говорю, - будешь сексом со мной заниматься! Убирай руку от писюна своего, хочу посмотреть, какой он у тебя! А то может не устроит меня и тогда я тебя просто в океане утоплю. Так что смотри, будет не в рабочем состоянии - пеняй на себя!

И пальцем ему строго так грожу.

Красавчик этот накачанный, руку так от писюна своего убирает, а там.... Девочки я такого сроду не видела! Ну прям как моя рука от локтя до кончиков пальцев, только, слава яйцам, потоньше. Яйца, кстати, тоже нормальные, как у коня Пржвальского, которого я в зоопарке видела!