— Похоже, твоего старика не слишком заботит сохранение секретов, — сказала я безразличным тоном. Чувствуя, что сейчас есть шанс вбить клин в его надтреснувшие отношения с учителем, — да и к тому же, я все равно ничего не вспомню, не так ли?

Я ждала его ответа, слушая, как кровь бешено стучит в моих висках. Я осознавала, что любое неверно сказанное слово сейчас, может стоить в будущем слишком дорого.

— Старик обезумел от алчности, — сказал Сол, — он слишком расслабился, общаясь с расхлябанными людьми с запада.

Сол говорил, и медленно ходил взад вперед перед моей клеткой. Он говорил как будто бы даже не со мной, а с самим собой, видя во мне лишь объект, к которому можно обращаться и не более того. Я отлично это понимала и ужасно боялась, что он в любую минуту может перестать говорить.

— Отдавать дар южанам — это святотатство. Я всегда так считал. Дар слишком ценен, чтобы тратить его на этот слабый народ. А теперь еще он собрался отдать крупицу нашего чуда ангелу.

Я чувствовала, как в этом человеке буквально кипит долго сдерживаемое возмущение. Он казался перегретым чайником с наглухо закрытой крышкой, который готов был в любое время взорваться. Все, что мне нужно было делать - это слушать и говорить верные слова.

— Получается, мы хотим одного и того же, — сказала я.

— Ты не представляешь, чего я хочу, — сказал сол, глядя на меня воспаленным взглядом. Белки его глаз налились кровью, а выражение лица было таким, словно он прямо сейчас разорвет меня на куски.

— Какова цена твоего желания? — спросила я, чувствуя, что сейчас моя жизнь висит на волоске.

— Это должно прекратиться, — сказал он.

— Так прекрати это, — прошептала я, — ты не должен это делать.

О чем он думал? Он хотел остановить своего учителя? Я молилась, чтобы это было именно так, пытаясь угадывать мысли в жестоком разуме этого чудовища.

— Ты так хочешь умереть? — спросил он, вплотную подходя к клетке, — ведь если я сделаю то, что хочу, я сразу же сверну твою тонкую шею.

— Какова цена за возвращение дара, — настойчиво спросила я, — понимая, что возможно, это будут последние слова в моей жизни.

— Жизнь того, кто его подарил, — сказал Сол, обнажая свои серые зубы в безумной улыбке, — дар может вернуться только так,.

— Твой учитель — это был он.

— Он ли одарил полукровку Галена много лет назад? Да, это был он.

— Что, если лорд вернет ему дар? — спросила я осторожно.

Сол неуверенно покачал головой.

— Старик не допустит этого. Он очень силен, ты не представляешь насколько он силен. Он может сравнять все это место с землей, так что останется один только кратер, и с его головы даже волос не упадет.

— И поэтому он прислуживает дочери короля? — спросила я.

Я видела в его лице невероятное. Он сомневался. Он колебался. Я видела, что он очень хочет это сделать, и что мои слова ему очень нравятся. И я решила рискнуть и закрепить результат, развеяв его возможные сомнения касаемо лорда.

— Только скажи, что нужно сделать, и лорд сделает это не поколебавшись.

Повисло тягостное молчание. Сол смотрел в пол, и как будто что-то усиленно обдумывал.

— Для летающей падали ты слишком умная, — наконец сказал он и покачал головой, — твой лорд ничего не может сделать. Он боится оскорбить короля, отказавшись жениться на этой женщине. Он просто марионетка в чужих руках, ему нельзя доверять.

Сердце мое упало. Я поняла, что потеряла последний шанс.

— Еще есть время, — все-таки сказала я, — ты можешь сделать правильный выбор.

Он резко приблизился к решетке и просунув руку, схватил меня за шею.