— Люди днём ходят — и ничего, — Йорфер поджала губы в ответ и посмотрела Бете в глаза. — Ненавижу, когда мне что-то запрещают. Запрещатель нашёлся. Я понимаю — ночью… но днём? Считаешь, зайцы и белки сожрут меня?

Он не нашёлся, что сказать. Люди действительно ходили днём в лес, пока было светло: собирали ветки, чтобы плести корзинки, грибы-ягоды, рубили деревья, из которых потом местные плотники вырезали настоящие произведения искусства. Всё же, каким бы продвинутым их век ни был, лес оставался частью жизни деревенских жителей. Всегда кто-то рубил дрова для своей коптильни, всегда кто-то собирал травяные сборы. Или ходил на охоту.

Условием было не оставаться в чаще до темноты. С теми, кто не возвращался до захода солнца, прощались в первую же ночь.

— Ты хоть ориентироваться там умеешь?! Чтобы вернуться потом… — Нолан вновь жутко раскрыл глаза, затем поднёс руку к её лицу и погладил щёку большим пальцем. — Как куколка… Не хочется, чтобы тебя там кто-нибудь изуродовал. Сама потом жалеть будешь.

В очередной раз их диалог прервал рёв приближающегося байка. Только на этот раз он был ещё громче, резче. Словно к дому Беты направлялся не один байк, а сразу… десять? Десять, если не больше.

Марлен скривилась. Опять сюда ехал тот, кто её бросил. Унизил. Кого больше никогда не хотелось видеть, но, как назло, он появлялся. В самый неподходящий момент.

Хотя для встречи с ним теперь всегда неподходящий момент. Даже если её будет драть лесной монстр, всё равно будет неподходящий момент.

К дому в самом деле направлялись около десятка мотоциклов — девушка видела их в дальнее окно. Волки. Стая. Вернее… половина стаи, примерно. Что они здесь делают и почему скопом — спрашивать не хотелось, потому что Нолан скривился вместе со своей невестой. Он явно не ждал гостей и явно не хотел их принимать, но всё же одёрнул пиджак и пошёл ко входу.

В этот раз она не пряталась, а пошла следом за женихом. Всё равно рано или поздно с ними со всеми придётся знакомиться, им всем придётся представляться. Улыбаться.

Моторы начали по очереди глохнуть. Кайзер нервно лязгнул зубами, открыл дверь и вышел наружу.

— Ну что? — тут же раздался раздражающе знакомый голос. — Ты решил, едешь с нами?

— Я же сказал, я свяжусь с тобой, если решу выйти, — зарычал Бета на своего Альфу, который сидел на байке прямо у его порога. — Какого чёрта ты таскаешься ко мне каждые двенадцать часов? Я пытаюсь с женой познакомиться. Едь отсюда.

— Красивая? — весело спросил кто-то из волков. — Не представишь нам девочку?

— Что это за дерьмовые смотрины? — хозяина перекосило ещё больше. — Красивая. Очень. Вы за этим сюда приволоклись? Посмотреть на неё?

— Ну, наш одинокий волк женится… — Взгляд случайного мужчины стал неловким. — Если мы не вовремя…

— Да. Не вовремя, — Бета вытаращил на них глаза.

Марлен стояла прямо позади него, и всё равно из-за его широкой спины в тёмном пиджаке её никто не видел. И не слышал. И не чувствовал… пока не подул ветер.

— О, она… она здесь, что ли? — так же весело спросил другой мужчина. — Она прямо здесь! Леди? Позволите взглянуть на вас?

Девушка набрала побольше воздуха в лёгкие, натянула на лицо самую милую улыбку, на которую только была способна, и медленно вышла из-за спины Беты.

— Здравствуйте. — Она зажмурилась. Годы практики актёрского мастерства сделали из неё настоящего ангела во плоти. Или дьявола, если нужно было произвести соответствующее впечатление.

Перед Генри сейчас хотелось выглядеть ангелом — довольным, счастливым и беспечным. Заставить его поверить, что она совершенно счастлива в объятиях другого и даже рада, что всё так разрешилось. Зачем? Чёрт знает. Просто хотелось — и всё тут. Может, в глубине души Йорфер надеялась, что он негодующе, ревностно сцепит зубы. Что пожалеет обо всём, что сказал и сделал.