– Вот и хорошо! – Соня снова ему улыбнулась.

А маленький мальчик, обняв ручками ее лицо, сказал неожиданно:

– Я так люблю, когда ты улыбаешься. Ты такая красивая.

От его Слов Соня смутилась, аж слезы навернулись.

И вдруг почему-то вспомнила, что так и не узнала, как того дознавателя зовут. Все-таки, человек проявил о них неподдельную заботу, а она… Невежливо как-то, даже не поблагодарила толком.

Стала озираться по сторонам, пытаясь его увидеть, но тут вернулись Ирген с Зораидой. Сияющие, довольные. Пособие, что им выделили, вполне покрывало все убытки, еще и на первое время хватит, а там все наладится.

– Там и твоя доля, и мальчику выделили, представляешь! – захлебывалась Зораида. – А ты, девочка, поедешь с нами. Это даже не обсуждается! Теперь и вовсе переживать нечего.

Ее муж согласно кивал, уже сейчас планируя, как именно пристроит полученные деньги. Все-таки торговец в любой ситуации не забывает о торговле. Соне было неловко прийти к ним жить на всем готовом, потому, чтобы как-то оправдать свое и Нола проживание, предложила:

– Возьмите, пожалуйста, нашу долю.

Те воззрились возмущенно и начали ей выговаривать, но Соня сказала твердо:

– Возьмите, прошу. Иначе я не смогу поехать с вами.

Ирген замолчал, останавливая Зораиду, которая уже завелась. Глянул на Соню из-под бровей и выдал:

– Хорошо, дочка. Я твою долю вложу в дело. И тогда ты станешь совладелицей.

– Нет-нет! Что вы… как я могу?

– Очень просто, ты получишь маленькую долю. А остальное отработаешь.

– Ну же, девочка, соглашайся.

Зораида смотрела на нее с такой надеждой, что просто Соня не могла отказаться. Тем более что ей и самой хотелось поехать с ними. Так у нее получалась самая настоящая семья.

Семья! То, чего ей так не хватало в прежней одинокой жизни.

Рихарт смотрел, отодвинув край полога палатки. Смотрел, как она радуется и обнимает сына, смущается, спорит, а потом соглашается ехать вместе с тем пожилым торговцем и его женой. Щемящее чувство разливалось в груди.

– Сир, все готово. Обоз можно отправлять.

Не заметил, как подошел Фарэйн. Хорош он стал, нечего сказать.

– Прикажете трогаться?

Король все еще смотрел на женщину, устроившуюся наверху повозки.

– Сир, может задержать их? И возьмите уже эту женщину себе…

– Сотник, – тяжело проговорил король, скользнув по нему холодным взглядом. – Я давал тебе право решать, что мне делать?

– Простите, сир. Я зарвался, – склонил голову командир отряда, понимая, что перегнул палку и коснулся того, чего не должен был касаться.

– Хорошо, – ответил отворачиваясь. – Выступайте. У меня дела в Астельхасе. Поеду следом.

Было у него в Астельхасе дело. Лично убедиться, что женщина пристроена. Что ей ничего не угрожает.

Наверное, отпустить ее было бы правильно. Эти старики присмотрят и за ней, и за малышом. И все будет в порядке. Однако при мысли, что женщину надо отпустить, стеной вставало в душе категорическое неприятие. Нет и нет. Он должен видеть, знать, что с ней все нормально.

Но почему? Почему? Спрашивал он себя.

Ответа не было.

Надо и все.

Надо… Король понял, что придется позволить Найклу начать отбор и смотрины невест. Все равно верный друг и советник вопьется в него как репей и пока не получит согласия, не отстанет. Благо государства. Рихарт сплюнул сквозь зубы.

По возвращении надо заняться поисками всерьез. Его одиночные вылазки в разные уголки страны не принесли никакого результата. Надо как-то систематизировать.

И провести перепись населения.

Теперь дорога по лесу вовсе не казалась Соне опасной и пугающей. Наоборот, все превратилось в некую увеселительную поездку. День хоть и клонился к вечеру, но солнце стояло еще достаточно высоко, освещая верхушки деревьев. Сквозь листву пробивались золотистые лучи, отбрасывая пятнистые тени.