- Мира! Что с тобой? Мирочка моя? Мира...
Женщина не выдержала, разрыдалась. Тогда он поднял ее на руки, присел на ближайший камень, усаживая жену на колени. А сам все говорил, успокаивая:
- Мирочка, что ты плачешь? Почему?
Она подняла на него заплаканные глаза, показала пальчик:
- Заусенец содрала... саднит!
- Ну что ты маленькая, что-ты... - укачивал ее на руках, целовал пальчик.
А та вдруг уткнулась ему в плечо и еще пуще разрыдалась, громко всхлипывая и причитая сквозь слезы:
- Вадик! Цветы жалко... Вадик! Я же опять все спалила к черту...
- Ничего, я тебе новые посажу, - утешал он.
- Аааа... Я такая идиотка... Ничего не могу с собой поделать... Не получается контролировать... Вадик, - она вдруг остановилась, виновато оглядываясь вокруг, и проговорила упавшим голосом. - Вадик, я тут все тебе угробила...
- Тшшшш, глупая. Молчи. Все хорошо, успокойся. Вот та-а-ак, - он гладил ее по волосам, сцеловывал слезы, и нежно касался маленького, но уже заметного животика. - Все хорошо, не надо плакать.
И женщина в его руках притихла, прижавшись к мужниной груди, сквозь слезы проглянула улыбка. А он смотрел на нее так, как может смотреть только влюбленный мужчина, ожидающий своего первенца от любимой женщины.
Рихарту вдруг сделалось так сиротливо от лицезрения чужого счастья, даже в груди заболело. Он не завидовал, нет. Но он до слез завидовал.
Потом они вместе работали до вечера, а вечером в кое-как наспех отчищенном замке за большим столом общий ужин. Вадим так и не спустил жену с коленей. Только когда все уже стали расходиться спать, отпустил ее, сказав, что скоро будет.
Под конец они с Рихартом остались за столом только вдвоем. Вадим спросил, наливая обоим по стаканчику:
- Что у тебя стряслось, Рихарт?
Тот ответил не сразу, раньше спросил в ответ:
- Как ты это понял?
Вадим только хмыкнул и шевельнул бровями. Рихарту ничего не оставалось, как все-таки заговорить о цели приезда. Выслушав все внимательно, Вадим спросил:
- Подожди, то есть, ты нашел женщину? Она необычная, но она не та? Так? И есть какие-то иномирные следы, говоришь?
- Да, - угрюмо глядя на пламя свечи, проговорил Рихарт. - И теперь я не знаю, как быть. Рыцарь обещал, что она придет для меня, понимаешь? Значит, я должен ее найти.
Вадим кивнул, отпивая глоточек.
- А эта почему не та?
- Ну... понимаешь... у нее трехлетний ребенок. По срокам не подходит. Никак не подходит... - он закрыл лицо ладонями, потер, качая головой. - Никак. Понимаешь...
- Но ты о ней думаешь... - констатировал Вадим.
Рихарт молча кивнул. Потом вдруг вскинул голову и спросил:
- Как понять, любишь ли ты женщину?
- Это не сложно. Представь, что ей грозит опасность, что можешь ее потерять. И поймешь, что она для тебя значит, - ответил Вадим, поставив свой стакан на стол. - А теперь пошли спать, завтра с утра много работы.
С этими словами он встал, чтобы подняться наверх в спальню.
- Погоди, прости, что любопытствую, но почему у вас был пожар? - потом вскинул руки. - Забудь, не мое дело.
- Да нет, ничего. Просто Мира в положении, огненная сила растет, и ей трудно ее контролировать, - тут Вадим неожиданно улыбнулся и развел руками. - Если будет пацан, наверное у него будут огненные крылья, а если девчонка, то я вообще не знаю...
- Когда ждете? - тихонько спросил Рихарт.
- Через четыре месяца, - ответил тот.
И крылатый демон, муж огненной ведьмы, пошел в спальню, а то мало ли, вдруг жена снова расстроится, а ей сейчас вредно волноваться. Вредно для окружающих.
Рихарт посидел еще с полчаса, глядя на огонь, потом опрокинул в себя стаканчик и вышел из замка в ночь. Побродить хотелось, сон не шел, несмотря на усталость. Уселся на камень, как-то само собой вышло, что лицом в сторону далекого Астельхаса, и уставился на звезды.