Это была правда, о суеверности Навроцкого ходили легенды, она служила вечным предметом шуток друзей и сотрудников.

— Так работает же, Арс! Вот, к примеру, есть у нас дорожка, за зданием, где киоски, помнишь? Там кот черный живет. Я как иду, он вечно под ноги лезет, и знаешь, что я заметил? Если успеет перейти дорогу, то хоть на работу не иди, обязательно случится какой-то пи... Кабздец, в общем, будет.

Ямпольский вновь закатил глаза, суеверия были ему чужды и непонятны.

— Боря, это потому, что кот живет возле киосков, а в туалет ходит через дорогу в палисадник. Он только соберется поссать, а тут тебя несет. Сечешь?

Но Навроцкого было не пробить.

— Может и ходит. Но я теперь со стоянки в обход иду, ну его нах… то есть, ну его к черту этого кота.

— Арсен Павлович, я на пять минут, — к столику подошел Семен.

— Садись, дядя Сэм, — поднялся Навроцкий, — я схожу отлить, как раз доложишься шефу.

— Присаживайся, Семен.

Безопасник передал Арсену, чем закончились его переговоры с Чеченом, тот пошел на уступки, но стоимость его услуг по-прежнему была высока. Обсудили дальнейшую стратегию, Семен собрался уходить, но Ямпольский его остановил.

— Как там Леха? Уже отслужил?

— Дембельнулся, — кивнул Семен с ухмылкой. — Но после армии у него теперь новый бзик — он в милиции работать собрался.

Алексеем звали младшего брата Семена. Толковый, очень толковый мальчишка. Да они оба Лазаренко толковые. Но Алексей вбил себе в голову, что работать на частное лицо он не будет, будет трудиться на благо государства.

— Пускай идет, — успокоил Арсен своего начальника охраны, — менты его работать научат. И проследи, чтобы дальше учился, пусть на юридический поступает, на заочное. А как рога пообломают, я его заберу.

Они обменялись понимающими ядовитыми ухмылками. Что пообломают, не сомневался ни один.

Вернулся Борис, Арсен начал было разговор по теме, как тут лицо Навроцкого приняло очень подозрительное выражение.

— Кидать меня за пазуху, — сказал он, с совершенно ошалевшим видом глядя за спину Ямпольского. — Ёперный театр… Ангидрит твою перекись марганца… Расквадрат твою гипотенузу… Какой формат!

— Ты чего, Боря? — подозрительно взглянул на него Арсен, обернулся и оцепенел, глядя на экран за своей спиной. Как там, ангидрит твою перекись? Только не ангидрит. А Агата.

***

Агата танцевала, и на взгляд Арсена это было совершенно излишним. Ведь чтобы обратить на себя внимание всех до единого присутствующих мужчин, ей было достаточно просто выйти на танцпол и встать посередине. Эффект был бы тот же.

Вокруг нее образовался круг, и ему даже оттуда было видно, как на нее смотрят. Арсен вспомнил, что Агата занималась танцами, но будь он проклят, если Януш просил научить его дочь так танцевать.

Такому нельзя научить, это что-то очень женское, что идет изнутри, с этим рождаются. Примерно раз в тысячу лет. Арсен подошел к бортику и уперся руками в ограждение.

Она танцевала с закрытыми глазами, обхватив себя руками. Платье из шелка на тонких бретелях — похоже, девочка поняла, какой фасон для нее беспроигрышный. Когда каждый изгиб будто сам ложится в руку. Одетая нагота. Черный шелк не просто оттеняет белизну и гладкость кожи, он заставляет сиять ее не хуже граней бриллианта.

Талия тонкая, что кажется, можно одной рукой сломать. Обычно у худых девушек небольшяа грудь, но только не здесь… Она что, без белья? Да нет, черное кружево мелькает в чересчур глубоком вырезе. Там просто никакое белье не спасает…

Арсен отстраненно отметил, что почти все посетители вип-зоны стоят у бортика и смотрят на танцпол. Вот кто-то достает телефон — вызывает охранника, чтобы отправить его с интересным предложением. А с той стороны делегация уже спускается по ступенькам. И это только те, кто успел опомниться.