– Но это же очевидно, – не унималась она. – Клемента мог убить кто-то из Манселлов или… вы.

– У вас не все дома! – воскликнула Патрисия.

– Браво! – зааплодировал Тимоти.

Эмили, выслушивающая лекцию Трэвора об Австралии, оживилась.

– Что он сказал? – спросила она Патрисию. – Я прослушала.

– Я сказал «браво», – объявил Тимоти, враждебно глядя в сторону Розмари. – Ловко вы пытаетесь запутать ситуацию. Вы назвали троих подозреваемых в убийстве, а я могу добавить еще двоих.

– Помолчи, – произнес Джим.

– Оставь мальчика в покое! – приказала Эмили.

– Конечно, слушать такое не очень приятно, – продолжила Розмари, нисколько не смутившись. – Но надо анализировать факты, понимаете? И я вовсе не думаю, что это сделал Джим, просто все так складывается…

– Перестаньте, – поморщился Дермотт. – Пустые разговоры пользы не принесут.

Розмари повернулась к нему, округлив глаза:

– Как ты не понимаешь, Трэвор, насколько это важно? Я хочу докопаться до правды.

– Уверен, когда откроется правда, вам будет стыдно за свои слова! – бросил Тимоти.

– Ты замолчишь или нет? – проворчал Джим.

– Я сужу обо всем беспристрастно, – заявила Розмари. – Да, под подозрение может попасть и Трэвор, но так могут подумать лишь люди, которые его не знают. Он на такое не способен.

Трэвор Дермотт густо покраснел.

– Мы очень мило побеседовали, – усмехнулась Эмили, нарушив неловкое молчание. Она повернулась к Патрисии: – Милочка, позвоните в колокольчик, чтобы прикатили мое кресло.

После ее слов обстановка разрядилась. Присутствующие начали подниматься из-за стола. Трэвор Дермотт с облегчением перевел дух.

Он заговорил, только когда они углубились в сад на значительное расстояние:

– Дорогая, твоя прямота меня убивает. Зачем ты затеяла этот разговор?

– Так нужно, – ответила Розмари.

– Что нужно? Чтобы меня арестовали за убийство?

– Тебе нечего бояться. Ты этого не совершал.

– Нечего? – удивился он. – Ты не понимаешь, насколько все серьезно? Конечно, я никого не убивал, но засветился. Вернувшись тогда в отель, я принял несколько рюмочек, а потом как дурак сел за руль и двинулся в Лондон. И разумеется, попался, не отъехав и десяти миль от Портло. Неужели не ясно, как подозрительно все это выглядит? А тут еще юный идиот Тимоти наболтал полицейским, будто видел меня в полном расстройстве. Я пытался втолковать тупоголовому инспектору, что он ошибся, но бесполезно.

– Ну и что? Ты ведь действительно был тогда сам не свой.

– Иди расскажи полицейским, что я был вне себя от расстройства. Ведь ты объявила тогда о разрыве.

– Расскажу, если спросят, – отрезала Розмари. – Закон надо соблюдать.

Патрисию это замечание, наверное, позабавило бы, а вот Дермотт не развеселился. Они расстались, так ни до чего не договорившись.

После его ухода Розмари, как всегда, потребовалось облегчить душу. Приставать к Патрисии она уже не решилась. Пришлось позвонить миссис Пембл и уговорить ее приехать на чай.

– Я здесь просто задыхаюсь, – объявила она. – Не с кем пообщаться. Чувствую, что если еще какое-то время буду держать это в себе, то лишусь рассудка.

Бетти, разумеется, приглашение польстило, и она поспешила заверить Розмари, что хорошо ее понимает.

– Но мне сегодня не с кем оставить детей. Няня взяла выходной.

Розмари не любила детей, но перспектива выговориться заставила ее настоять, чтобы Бетти приезжала со своими отпрысками. Как-нибудь все обойдется. Пришлось сообщить Джиму о приглашении. Он остался недоволен, но что поделаешь с идиоткой. Не прогонять же из дома.

Джим уединился с Патрисией в библиотеке, где они принялись обсуждать, зачем понадобилось Розмари приглашать на чай постороннюю, да еще такую болтливую, как Бетти, да и с детьми. Их разговор прервал Притчард. Он сообщил, что звонит Пол Манселл.