И вроде то был обычный подлый поступок парня, что не мог прямо сказать девчонке о том, что она ему не по нраву. Но отчего-то мне сделалось так тепло внутри, так приятно, будто справедливость по отношению к Маше наконец-то восторжествовала.

И пусть я знала, что это ощущение неправильное, в корне противоречащее всем законам морали. Но не смогла сдержать улыбки.

– Могу я… помочь? – рискнула ещё раз обратиться к мальчишке, который будто бы уже и забыл о моем существовании.

– И как ты себе это представляешь? – он повернул голову в мою сторону, точно зная, где я остановилась, опровергая мое заблуждение. – Машка тебя съест с потрохами ведь, если застанет со мной наедине.

– Ты можешь спрятаться, – пропустив мимо ушей горькую насмешку Глеба, предложила я. – М-м-м, например, за то дерево, – и указала куда-то в неизвестность, плохо представляя за какой именно из тонких сосен мог бы спрятаться этот не по годам развитый мальчишка.

Мозг лихорадочно пытался придумать выход из ситуации, сейчас было не до сантиментов. И то, что Вознесенский так неудачно пошутил по поводу нашего нахождения в одном месте, не без намека на что-то компрометирующее… определенно, должно остаться без внимания.

– А ты, разумеется, скажешь, что не видела меня? – моя идея настолько захватила внимание Глеба, что он даже соизволил приподняться на локтях и одарить меня внимательным взглядом.

Тоже мне, царь! Иван-дурак на печи более грациозно лежал, чем он.

– Если видишь, то молчи, – приложив пальчик губам, произнесла заговорщически, припоминания девиз его отряда.

Вознесенский ничего не ответил, но продолжал улыбаться. Так, словно его забавляла моя предприимчивость.

Но он даже не подозревал, что таким образом я всего лишь хотела вернуться ему долг за спасенную жизнь. Да, не сказать, что равносильно, но что-то лучше, чем ничего.

Лишь спустя долгих пару секунд, парень поднялся на ноги, видимо, поняв, что я не шучу, и скрылся в тени деревьев.

К моменту, когда Маша вышла на освещённую часть аллеи, я уже сидела одна на скамейке, ровно на том месте, что несколько минут ранее занимал парень и старательно всматривалась в небо.

Интересно, и почему люди вдруг подумали, что было бы неплохо приплести характеристику каждому из созвездий?

– Кира? – удивленный возглас блондинки не заставляет себя ждать. – Ты тут откуда?

– Решила прогу…

– Впрочем, неважно, – тут же перебила она, заставив раздражённо меня выдохнуть через нос. Кто-нибудь вообще обучал эту мажорку манерам?! – Ты Глеба видела? Пацаны сказали, что здесь обычно связь ловит.

Исключительно из чувства вредности пожала плечами. Конечно, правильнее было бы не врать, сказать, все как есть. Но что сделала Маша для того, чтобы я была с ней искренней? Один раз узнала, жива ли я? Этого слишком мало, чтобы проникнуться симпатией.

– Я тут уже около часа. Ни души, – флегматично отозвалась следом за исполненным жестом.

– Хм, – задумчиво протянула блондинка, видимо, учуявшая что-то неладное. Ее острый взгляд зацепился за мою скромную персону, обдав лавиной презрения. – И чем тебе скамейка у корпуса не приглянулась?..

– Тебе действительно хочется знать? – с едва заметным вызовом в голосе усмехнулась я.

Это уже слишком! Мне серьезно надоело подобное пренебрежительное отношение! Что вообще о себе возомнили эти детишки богатеньких родителей?!

– Вообще-то… нет. Делай что хочешь, – именно эти слова стали последними, брошенными в мою сторону. Блондинка больше смотрела на меня, отвернувшись и вновь заголосила во все горло. – Гле-е-еб! Глеб!