Не отрываясь от книги, Веня ревностно пробурчал:

– Во-первых, не называй Ирину «Указкой», хотя бы в моём присутствии. А во-вторых, все ушли поздравлять директора с юбилеем. Их не будет минут десять. Я решил провести это время с пользой.

– Почему не с ними? Не хватило денег на шарики?

– Не смешно, – нахмурился он. – По правде говоря, они приказали мне оставаться в классе... Матушкин паёк оказался слишком пахуч, посему меня решили записать в вонючки. Отчасти я с ними согласен.

Порывшись в рюкзаке, парень поставил на парту контейнер с непонятным содержимым. Мои глаза невольно заслезились.

– Это токсичная бомба, – уткнувшись носом в плечо, пробормотала я.

– Это барсучий жир, – грустно подметил парень. – А ещё яйца, шпинат, куркума и всё то, что делает мой иммунитет крепче метеора. И только для Мадиловой и Семёнова это очередной повод поглумиться надо мной.

Услышав имена ненавистных мне одноклассников, я схватила колбу с синей жидкостью и залила ею завтрак Вениамина.

– Что ты делаешь?! – охнул он. – Я бы сам от него избавился, но не таким варварским методом!

– Что я делаю? – с улыбкой переспросила я, а затем, схватив испорченный завтрак, направилась к парте, где сидела Сонечка. – Сейчас увидишь!

Раскрыв сумку зазнайки, так опрометчиво оставленной в классе, я принялась вливать в неё содержимое контейнера. Медленно, наслаждаясь каждой секундой. Тем временем Веня вскочил с места и схватился за голову.

– Нет, – выдавил он, судорожно жестикулируя руками. – Не смей. Остановись же, Дарья твоя башка.

– Ты что-то сказал? Прости, я не слышу.

Покраснев в лице, Веня принялся душить воздух, наверняка представляя мою шею. А когда его худенькие пальцы сложились в кулачки, он стал нашёптывать в них что-то похожее на молитву, либо неуверенное проклятие.

Прозвенел звонок, а усыпанная стразами сумочка Мадиловой поменяла форму и больше не пахла сладкими духами. Довольная очередной пакостью, я снова заняла своё место, при этом победно потерев руки.

– Как думаешь, я получу пятёрку за данный опыт? – поинтересовалась я у Вени, который был готов сползти по стенке от потрясения.

В этот момент в класс завалились галдящие ученики, а следом – заполошная Ирина Олеговна. Она попросила ребят занять свои места, поблагодарила их за содействие в поздравлении и попросила минуту внимания.

– Вы отлично проявили себя сегодня, – впервые за долгое время улыбнулась учитель. – И пусть впереди подготовка к экзаменам, а вы порой бываете невыносимы… Я уговорила директора устроить дискотеку и она дала добро на проведения этого мероприятия.

Класс взорвался радостным улюлюканьем.

– Отличная новость, Ирина Олеговна! – выкрикнул Антон, качаясь на стуле. – Быть может, тогда и лабораторную отменим?

– Не дождёшься, Семёнов.

– Либо попросту исключим Миронову, – ядовито предложила Мадилова. – Уверена, здесь не найдётся того, кто будет против.

Блондинку поддержали громким смехом. Я же впилась в неё колким взглядом, предвкушая скорую расправу.

– Перестань, Соня. Это невежливо, – с осуждением проговорила учитель.

– Так вышло, что другого языка она не понимает.

– Qué idioma conoces, idiota, además de la basura? (А какой язык знаешь ты, идиотка, помимо помойного?) – парировала я на испанском.

На это Мадилова лишь отмахнулась.

– Вот видите. Она не в себе. Таких ненормальных лучше ограждать от общества. Удивительно, как её впустили в школу.

И снова пронзительный смех их дружной коалиции пробил уши. Смяв листок тетради в кулаке, я наклонилась к Вене и процедила сквозь зубы:

– И когда намечается эта чёртова дискотека?