«Нет!» - приказал себе Глеб, одергивая ладонь и отступая назад, подальше от чарующего зрелища, пятясь вон из спальни, едва не забыв прикрыть за собой дверь. Он вернулся на кухню, где залпом осушил еще один стакан воды, а затем открыл холодный кран и несколько раз нещадно брызнул себе в лицо. Сознание его прояснялось, туман загадочных желаний рассеивался, но напряжение, вызванное увиденным, вовсе не отступило.

Возвращаясь назад, он даже не смотрел в сторону той самой двери на первом этаже. Оказавшись в комнате, не раздумывая зашел в душ, где еще долго стоял, сменяя горячую воду ледяной, в едва ли успешной попытке забыться.

***

-Кнопка подъем!

Соня подскочила на постели, если бы могла это сделать. В ее комнату, не утруждая себя банальными правилами приличия, едва ли не выбив дверь с ноги, влетел младший из семейства Городецких. Он с разбега сиганул на кровать, где, с трудом продрав глаза, лежала Соня, и заключил ее в поистине медвежьи объятия.

-Костя, Господи, ты меня сейчас раздавишь, - улыбалась она, продирая глаза.

-Я так рад тебя видеть! – парень с громким звуком чмокнул подругу куда-то в район уха.

-Ай! Оглушил! – захохотала Соня.

-Как ты изменилась! А чего худая такая?

Соня с трудом улавливала все, что нес Костя. Он бесцеремонно выдернул ее из-под одеяла и заботливо облокотил на подставленные подушки.

-Ты тоже, знаешь ли, изменился! Вон какой боров! Ты плаваньем занимаешься или штангой?

-Я между прочим, наработал мышечную массу и увеличил плечевой пояс!

-Ага-ага, и обниматься стал как медведь – едва не раздавил!

Костя от души рассмеялся. Он действительно изменился за год, в основном, конечно, в голове – стал серьезнее, начал увлекаться делами старшего брата. А вот внешне он остался таким же, разве что помощнел. Как был высоким блондином с чудесными глазами-льдинками, так и остался. Только прическа стала длиннее и появилась забавная челка.

-Ну, рассказывай, что я пропустил? – Костя лег поперек кровати, положив голову Соне на ноги.

-Да ничего ты не пропустил, - отмахнулась Соня, по старой привычке перебирая белокурые пряди друга.

-Ох, обожаю, когда ты так делаешь… - промурлыкал Костя, закрыв глаза.

Обладая довольно чувствительной кожей головы, он мог бы продать свой новенький мерседес за то, чтобы кто-то вот также, как Соня, возился бы пальцами в его волосах.

-Ну так что? Как умудрилась и почему ничего не отвечала на мои сообщения и звонки?

-Ох, Костя, было вообще не до переписок, - отмахнулась Соня грустно.

-Да ты что, Сонька? – Костя развернул к ней голову и посмотрел с щенячьей преданностью, - я же тебе друг? Ну друг же? Я бы примчался…

-Костя, я долго лежала в больнице, потом все эти восстановления, лечения…

-Ну хорошо, что сюда приехала – тут быстро на ноги встанешь! И вот, тогда как пойдем с тобой в разгул! Я тебя везде свожу, ты же не была в Питере!

-Ты сперва своди себя в душ, братец!

Во второй раз за утро Соня вздрогнула, ведь во второй раз за утро к ней в комнату без разрешения вламывается представитель семьи Городецких.

-А стучать тебя так и не научили, - протянула она недовольно.

Соня почувствовала себя неловко под пристальным взглядом старшего брата, попыталась натянуть одеяло на спрятанную лишь под тонкой сорочкой грудь, но оно не поддалось под весом младшего Городецкого. Только Костя и глазом не повел – как нежился у Сони на коленях, так и продолжил, лишь прыснул в знак протеста, когда ее пальцы перестали массировать голову.

-Ты, главное, за собой следить не забывай, братец, - в том же тоне ответил ему Костя.