- Нет.

- Да. Наседочка.

- Гулять не пойдем, выйдем на балкон, - игнорирую его хитрое лицо. Расчесываю мягонькие русые волосы. 

У двойняшек русые волосы и глаза серые, пухлые губы, длинные ресницы. На меня никто не похож, ни капельки, даже обидно.

У них и улыбки, как у Артура, хитрые.

- Красавица мамина, - завязываю второй хвостик и чмокаю дочь в макушку. 

Кошусь на Артура. Они так и не оделись, вдвоем с сыном валяются на кровати. Артур смотрит телевизор, рассеянно хлопает сына по ноге, а Юра разлегся рядом, смотрит на папу.

Оба разгильдяи.

- Завтрак сюда принесу, - пристраиваю Алису мужу на живот. - А обедать в ресторан возьмём их, да?

- Да, - он тянет меня за руку к ним.

- Ну хватит, - хихикаю, ладонью упираюсь в спинку. Кратко целую его и вырываюсь, поправляю брюки.

Бросаю быстрый взгляд в зеркало - подкраситься не успела. И растрёпанная, вчера легла с мокрыми волосами. 

Вешаю на палец детские кружки, выскальзываю в коридор, на ходу закручиваю волосы в шишку.

В уме прикидываю, что взять. Молочную кашу. На счёт омлета не знаю, может, у них есть только для взрослых, а нам надо на пару'.

Топчусь у лифта, жду, оглядываюсь на лестницу. Можно и пешком, это с детьми долго.

Уже делаю шаг к ступенькам, но за спиной с лёгким звоном разьезжаются двери.

Из кабины выплывает Катя с подносом, взглядом цепляюсь за длинную стеклянную вазу с торчащей оттуда розой.

Две чашки кофе, какие-то тарелки, булочки, плавленный сыр, сок.

Завтрак в постель, все ясно.

- Ты в ресторан? - она приветливо улыбается. - Тоже лишний раз горничную не зовёшь, - кивает на свой поднос, - вот, захотелось самой. Если вместо меня принесут, это уже не то. 

- Алан спит? - тереблю детские кружки, красную и синюю, изучаю девушку - она утро себе посвятила, волосы уложены, черная тушь, яркая красная помада.

- На рассвете легли, - она наклоняется, нюхает розу, - вместе нечасто ночуем, из-за работы. Зато выходные наши.

Она в облаке сладкого парфюма, жасмин и смородина. А от меня пахнет молоком и детским маслом, давно пропахла.

- Он сказал, свадьба через месяц, - уточняю.

И в груди екает.

Мало ли, может быть, он наврал.

- Ага, - разбивает она мое недоверие, неловко поворачивает руку на подносе, показывает колечко. - Буквально на днях подарил. Уж я намекала, намекала. Дошло, наконец, - она смеётся.

На ней клетчатый шифт, белые туфли с открытыми пальцами, красный педикюр. А у меня вязаный кардиган и слаксы, и удобная обувь на плоской подошве.

Я мама, а она женщина. Видимо, так.

- Кофе стынет, - она цокает каблуком. - Увидимся, - чмокает воздух.

Вся такая жизнерадостная.

Провожаю ее взглядом, смотрю на свои кружки.

Нет, ведь все хорошо, все правильно, у меня семья есть, и у них должна быть, и нечего тут грустить, это нечестно.

8. Глава 7

Выгружаю на кровать мячики, пирамидки, "сказки" и мелки.

Отдуваюсь, в верхней одежде уже вся вспотела. Торопливо даю указания:

- Если гулять, то одеться и на балкон ненадолго, сегодня холодно и...

- Юля, - перебивает Олли. Подхватывает на руки Алису, дёргающую ее за юбку, - да моя булочка, - отвлекается она на внучку. Поправляет ее хвостик. Обращает внимание на меня. - Троих детей воспитали, неужели не разберемся? Идите, катайтесь, ребята тебя одну ждут.

- Ладно, - в дутых штанах послушно шуршу к выходу. - Мы через пару часов вернёмся, как раз к обеду. Хотим в ресторан пойти, двойняшек кормить не надо.

- Иди уже, - выпроваживает она. - Отдыхать приехала, называется. Вагиз, где вы там, - зовёт мужа.

Закрываю дверь.

Олли права, спускаюсь и вижу - внизу все, с лыжами наперевес, ждут меня.