- Так я не пьяный, - он разворачивает меня к дверям, обнимает сзади, подталкивает в комнату.

- Да, ты сильно смелый, - складываю руки поверх его, медленно семеню к кровати. 

Под его напором падаю в постель, он наклоняется и сбрасывает на пол мои мокасины.

- Ты босиком, - ахаю, перевернувшись на спину, - это безобразие.

- Накажи меня.

Он наваливается сверху, перекатываемся по кровати, он целует, и я обвиваю ногами его бедра. 

- Можно по-тихому, они не проснутся, - шепчет он мне в шею, тянет с меня лосины. 

- Проснутся, - отвечаю на поцелуи, держу одежду, - тихо не получится.

- Можно аккуратно отнести их в номер к родителям, - его пальцы лезут под белье, накрывают промежность.

- Там кроватки нет, - рукой зарываюсь в его волосы, оттягиваю его голову, пытаюсь поймать взгляд. 

В слабом свете ночника темный и блестящий, чуть нетрезвый, лицо расслаблено, от ресниц длинные тени. 

Красивый и мой, долго смотрю и, не удержавшись, подаюсь вперёд, губами сталкиваюсь с его ртом.

Где-то далеко внизу играет музыка, ещё даже не ночь, тихо мычу и дрыгаюсь под ним, когда он раскрывает складки и погружает в меня палец. 

- Давай так хотя бы, - он отрывается от моих губ и тяжело дышит, слабо пахнет вином. Отстраняется и задирает футболку.

Бюстика нет, языком он гладит сжавшийся сосок, большой палец проталкивает мне в рот.

Прикусываю его, как кляп, ерзаю на постели, сжимаю ноги и его руку там, ерошу его мягкие волосы, запрокидываю голову и гнусь струной, так хорошо, вот-вот сорвусь, и попрошусь в ванную, или даже здесь, буду кричать в подушку.

Упускаю момент, вдруг чувствую, что и лосины, и белье скатаны где-то в ногах, а он сверху, горячий, вжимается в меня.

Он медленно двигает бедрами и напряженный член скользит возле входа, с трудом поднимаю голову, наши лица напротив, мне нравится смотреть ему в глаза, когда все начинается.

- Ты меня любишь, да? - он шепчет.

В кроватке хнычут, тихонько, по-нарастающей.

Летят секунды, он держит мой взгляд, и меня за шею. 

Не дождавшись ответа, резко отжимается, сминая простынь ползет за трусами, натягивает их, и идет к детям.

Меня застали врасплох, вяло поднимаю ногу, на щиколотке болтаются лосины.

Слушаю плач, смешанный с его ласковым голосом, быстро влезаю обратно в белье.

Смотрю ему в спину, он у кроватки, а там лакомки.

Он первый раз спрашивает. Спустя два года. Нужно твердое "да", по-другому неправильно.

Он оборачивается. Высокий темный силуэт, лицо в тени. 

Вопрос ещё висит в воздухе.

Могла ответить не задумываясь, я точно знаю: конечно да.

Слезаю с постели, иду к нему.

Я люблю его. Очень. 

Наклоняюсь к двойняшкам.

Все честно, просто...

...не только его. 

И это все портит.

7. Глава 6

Долго умываемся, в ванной торчим все вчетвером. 

Лакомки свежие, вкусно пахнут сном, взвизгивают от теплой водички, такие они дурные ещё.

Несу Алису в комнату, Артур с Юрой выходит следом. 

Бесшумно пашет телик, в коридоре мимо номера крадутся горничные, позвякивает посуда.

Выходной, и санаторий ещё спит, на часах на стене восемь утра, а дети уже умылись. Встали раньше, и ночью плохо спали, пугались незнакомой обстановки.

- Будем переодеваться и завтракать, - стягиваю с Алисы красные слипы, беру заготовленные футболку и платье.

Юра чем-то недоволен, не хочет одеваться. Артур шлепает его штанишками по попе, и хмыкает, когда тот ничком валится на кровать.

- А что врач сказал? - достаю из косметички розовую массажную щёточку для волос и сажусь с дочкой на диван. - Точно из-за сладкого? Может, лучше домой вернёмся?

- Сегодня ещё раз сходим к врачу, - Артур трясет штанишками, - ты какая-то сильно мнительная.